Минус четыре по Цельсию (СИ)

- На втором этаже, - кивает она в сторону убегающей вверх вдоль стены лестницы, которую я сразу и не заметил. – Там спальни, гардероб и всякие девчоночьи секретики…

- Ого, - восхищаюсь я. – Так тут у тебя еще и два этажа…

- Вообще-то три…

- Ну ничего себе…

- Но там ничего интересного, - пожимает плечами она. – Обычный спортзал, в настольный теннис можно поиграть… Я хочу там зимний сад сделать, крышу прозрачную… Но это так, мечты…

- Я тоже мечтаю о доме, - киваю я, - где бы на верхнем этаже, на солнечной стороне, была бы стеклянная стена или крыша… Устроить там студию…

- И что же тебя останавливает?

Вот как ей объяснить?.. Как сказать женщине, которая так к тебе относится, что мечтаешь о счастливой жизни не с ней?..

И я стыдливо молчу, делая вид, что рассматриваю детали обстановки. А Сашенька слишком умна и добра, чтобы заставлять меня произносить то, о чем мне придется потом жалеть.

- За баром кладовка, - говорит она. – Найдешь там все, что тебе… нужно… Я когда-то пробовала заниматься живописью… - добавляет она в ответ на мой удивленный взгляд.

- Да ты что? – изумляюсь я - Правда?

- Да. Когда со спортом завязала… Времени было много свободного, вот и пробовала все подряд… Но быстро бросила…

- Жалко…

- Ничуть, - качает головой она. – Я нетерпеливая. Не получилось сразу – тут же бросаю… Ладно, пошли вместе…

В небольшой комнатке, отделенной от бара деревянной дверью, на стеллажах аккуратно разложены различные нужные в хозяйстве предметы и инструменты. Сашка кивает мне на крайнюю полку.

- Там…

Обнаруживаю несколько листов белого художественного ватмана, коробку карандашей «Кох и Нор», баночки с тушью и несколько упаковок с кисточками. И понимаю, что уже представляю себе, что я хочу изобразить…

- А акварель есть? Краски… Или гуашь?..

- Выше смотри, - показывает глазами Сашка.

На верхней полке нахожу до половины использованный набор акварельных красок. Но этого мне будет достаточно. Из пространства между стеллажами выволакиваю большую, широкую и гладкую дубовую доску.

- То, что надо…

Пока готовлю инструменты и краски, задаю с любопытством наблюдающей за мной Сашке резонный вопрос.

- Признавайся, откуда узнала, что я рисую?

Она хитро щурится, явно собираясь меня подразнить. Но, неожиданно передумывает.

- Лена Бодрова рассказала, - признается она.

И мне не остается ничего, кроме как покачать головой. Единственный раз, когда я смог получить от Ленки вместо насмешек и ехидных улыбочек искреннее восхищение, был один давний случай в Белогорске. Удивительно, что Лена его до сих пор помнит… Я развлекался тем, что рисовал шаржи на всех подряд, спортсменов, тренеров, судей… Карикатуры получались злые и очень веселили публику. Свое увлечение я не скрывал, и мой альбом листали все, кому не лень. Но как-то раз меня посетило лирическое настроение, и я, упустив бдительность, нарисовал Ленкин портрет. Изобразил я ее со всем доступным мне вдохновением, польстив везде, где только можно. Потом отвлекся и забыл… А теперь представьте мое удивление, когда однажды, на обеде, кажется, или уже после, Бодрова, вся из себя такая прекрасная и неприступная, подходит со своей свитой ко мне и, сверля меня глазами, требовательно протягивает руку к моему альбому… Это значит кто-то доложил ей, и она сама решила убедиться… Я краснел как рак под ее взглядом, но скрывать что-то было бы глупо. А Ленка, увидев себя в моем исполнении, сделала в первый и последний раз то, о чем мечтал почти каждый парень в нашей компании. А получил только я… И что уж там стесняться, это был мой первый настоящий поцелуй с девочкой. Мне понравилось… А рисунок Ленка забрала, и мне потом рассказывали, что она вставила его в рамку и таскала с собой на все свои старты, как талисман… И поди ж ты… Получается все она помнит до сих пор…

Я отвожу глаза и качаю головой.

- Лена… Со всеми подробностями рассказала? - интересуюсь я.

- О том, как вы целовались – да, - хихикает Сашка. – И о том, что чуть было не влюбилась в тебя тогда тоже. Испугалась, что подруги засмеют, если узнают, что ей нравится малолетка…

Неисповедимы пути… Кабы раньше-то знать…

Я заканчиваю крепить ватман на доске и осматриваю Сашку оценивающим взглядом.

- Что? – поводит бровью она.

- Раздевайся…

Она деланно вздыхает.

- Я так и знала…

- И включи камин… Мне нужен его свет…

Я долго усаживаю ее, обнаженную и разгоряченную, в ту позу, которая мне нужна. Сашка валяет дурака, все время норовя меня то ущипнуть, по погладить. В конце концов, ей удается стянуть с меня рубашку, и мы застываем в долгом поцелуе, лаская и гладя друг друга. Она прекрасна и на столько соблазнительна, что у меня идет кругом голова.

- Давай закончим с рисунком, - упрашиваю ее наконец я, - и потом – все что хочешь…

- Все-все? – ведьмовски улыбается она.

- Все, что ты скажешь…

- Ну хорошо…

Она, наконец, делает то, что я прошу и садится красиво на фоне огня, который загадочно играет бликами на ее коже. То, чего я и добивался…