Минус четыре по Цельсию (СИ)

- Ты знаешь, - пожимаю плечами я, - не так чтобы очень тяжело. Я привык заниматься на льду допоздна, все уже разъехались по домам, а я себе катаю… Ну, ты помнишь…

- Да… Помню…

Танька улыбается кончиками губ, и мы с ней понимаем, что воспоминания у нас с нею одинаковые, и совсем не те, что можно было бы озвучить на всю страну…

- Ну вот… Так что для меня почти ничего не поменялось… Хотя… Поддержки…

- О, да, - подхватывает Танька. – Я как одиночница тоже смотрела и диву давалась, как ты вообще их делаешь…

- Спасибо Елене Станиславовне, - раскланиваюсь я, - за науку… И Сашеньке за терпение и усидчивость.

Я прижимаю Сашку к себе, и чувствую ее ладошку у себя на талии. И едва ощутимый, кокетливый щипок. Сашке весело. И хочется хоть немного похулиганить.

- Спасибо вам, и успехов! – закругляется Танька. – Ждем вас на следующих этапах.

Она снова тискает нас, и на этот раз, примерившись и заслонившись от камер, аккуратненько чмокает меня в губы.

И это единственное, чего не было в нашем сценарии, который мы так старательно разыграли только что.

Но, следует признать, мне понравилось…

Укатываемся с Сашкой прочь со льда и, под аплодисменты, встречающие следующую пару, идем в раздевалку.

В коридоре пусто. Я придерживаю ее за руку, и она с готовностью поворачивается ко мне, обхватывает меня за шею и прижимает свои губы к моим.

- Как же она на тебя смотрит… - прерывисто шепчет Сашка между поцелуями. – Как же она тебя любит… Сильнее чем я, да?.. Как думаешь?.. А хочешь ты ее или меня, а?.. Или двоих сразу… Ну-ка, признавайся…

Я не отвечаю. Понимаю, что мои слова здесь не нужны. Она сама знает все ответы. И сама может управлять моими желаниями. Потому что ей для этого достаточно просто захотеть…

Она замирает, положив голову мне на грудь и позволяя мне обнимать ее плечи. И ее близость снова сводит меня с ума…

«Скажи, что любишь…»

«Люблю…»

«Еще…»

«Люблю, люблю… Люблю!..»

Она поднимает глаза, и наши взгляды встречаются в полумраке.

- Люблю… - шепчет она, проводя ладонью по моей щеке.

«Потому и отпускаю…»

 

Между делом, успеваю смотаться в Питер на «Кубок Санкт-Петербурга». Турнир этот ежегодно проводится питерским правительством, спортсменов он ни к чему не обязывает и ничего особенного не сулит. Интересен он, разве что, тем, что принять участие может кто угодно, от камээса до олимпийского чемпиона. В отличие от контрольных прокатов, где товар лицом показывают уже реальные кандидаты в сборную страны.

В виду интенсивности подготовки к Гран При, в этом году ни Валечку, ни Анечку посылать не стали.

Мне, в общем-то тоже особой надобности ехать не было. Но тренеры решили, что раз уж у меня образовался провал в соревнованиях, и до конца года мне, кроме чемпионата России, светит только Гран При Японии, с очень призрачной перспективой пробиться на финал в Турине, то можно послать меня и на «Питер». Ну, а чтобы не скучал, в качестве компании, мне выделяют моих старых знакомцев, Давида с «Голиафом» Артемом, хоть ты убейся не могу запомнить их фамилий, и двух красоток Машу с Диной, для услады глаз. Ну и Муракова, в роли надсмотрщика. Чтобы наш задорный коллектив не сбился по дороге с единственно верного пути.

В Питере, конечно же, встречаюсь с Мишкой. Во-первых, нам снова соперничать, потому что Профессор Федин, без всякой жалости, выталкивает его на любой маломальски значимый старт, чтобы тот не расслаблялся. Во-вторых, Мишка мой друг, пускай и не такой близкий как Леша Жигудин, но в чем-то даже его превосходящий. Как минимум в том, что мы ровесники, и общение наше, все-таки, более легкое и полностью лишенное условностей, порождаемых разницей в возрасте. Например, мне в жизни в голову не придет спрашивать Леху об его отношениях с его женой Таней. А Мишку – раз плюнуть.

- Ну, что, Щедруля, как семейная жизнь? – ехидно интересуюсь я, развалившись напротив него в лонже гостиницы и салютуя ему стаканом тоника.

- Регулярно, - скалится Мишка, ничуть не обижаясь на мой похабный тон. – Чего и вам желаю.

Грустно развожу руками.

- Чего нет – того нет.

- Что такое? – удивленно вскидывает брови он. – Тебя, наконец-то, бросили?

- Ага, - киваю.

- Так тебе и надо…

- Анюта во всю впахивается перед Гран При, - загибаю пальцы я, - балеринка тоже… Рыжая замужем, с нее теперь птичьего гриппа зимой не допросишься… Асторная, как всегда, не известно где… Печаль, короче.

- Ой, кто бы прибеднялся, - кривится Щедрик. – Видел я в инсте ваши фотки и видосики с «Ледникового»… Такую барышню ты себе отхватил… Дух захватывает.

- Понравилась? – вкрадчиво интересуюсь я.

- Еще бы… - он мечтательно закатывает глаза. – Я сначала даже подумал, что это Шахова ваша. Потом присмотрелся – понял, что не она. Но все равно. Глаз не отвести. Где ты, Валет, их цеплять умудряешься? Девка красоты неимоверной просто…

Я раздраженно пожимаю плечами.

- Ну что ты такое говоришь? – ворчливо интересуюсь я. - Кого это я цепляю? Кроме моих девчонок из «Зеркального» я и не встречался-то ни с кем никогда…

- Да ладно, - он расплывается в ухмылке. – А Бодрова? А эта, как ее, дочка тренерши, Лера, кажется… Масленникова, вот…