Минус четыре по Цельсию (СИ)

Соответственно, и я веду себя с ней самым действенным образом. Извиняться там, признавать или не признавать вину, что-то объяснять, оправдываться или доказывать? Вот еще глупости. При очередном наезде на меня танком, Анька просто берется в охапку и зацеловывается до состояния полной потери сопротивляемости, не обращая внимания на присутствующих. Ну, или подхватывается на руки и, визжащая, брыкающаяся и вырывающаяся, утаскивается куда-нибудь в место поукромнее, для проведения все той же процедуры. Народ с нас откровенно потешается, но я смотрю на это философски – не я этот цирк начинал.

Один единственный раз Аня припомнила мне Катерину. Я догадывался, что истинная причина ее злости сейчас отлеживается дома с вывернутыми набекрень мозгами и сломанным предплечьем, но напрямую претензия была высказана лишь раз.

- А что твоя Асторная, - ехидно морщит носик Анька, - скучает, наверное, в одиночестве.

- Конечно скучает, - киваю я, и тут же поливаю костерок бензином, - вот вернемся обязательно навещу…

- Я тебе навещу! – ерепенится она.

- Между прочим, - спокойно уточняю, - когда я валялся трупом, Катя единственная, кто ко мне приехала…

Анька подскакивает ко мне и топает ножкой.

- Я хотела, я упрашивала Вахавну, меня не пускали, никого не пускали…

- Знаю…

Не хочу ругаться, нет настроения. Беру ее за плечи, разворачиваю и прижимаю к себе спиной, обнимая спереди.

- Но ведь нужно быть благодарным и навестить больного друга, правда? – говорю я, поглаживая ее по животу и пощипывая за топорщащиеся под маечкой соски.

Анька постепенно размякает.

- Ой, знаю я вашу дружбу, - фыркает она, но вырваться не пытается.

Как не пытаюсь и я ее в чем-то разубеждать. В конце концов, кому как не Аньке знать, что целомудрием мое отношение к девчонкам никогда не отличалось. Знала, с кем связывалась…

Белогорск, как всегда, полон сюрпризов и ожиданий. Таким сюрпризом, на этот раз, стал для фединских мальчишек наш Андрей Герман. Мало им было меня терпеть, так теперь еще один «зеркальный» на их головы свалился. Нужно было видеть физиономии Мишки и Женьки, когда Андрюха, на спор, лихо и легко прыгнул подряд триксель, четверной тулуп и четверной флип. При чем реально, не напрягаясь. Выучено, выдрессировано. Не зря Мураков его об лед полгода размазывал… Вот… Валечка очень серьезно настроена укатать всех в этом сезоне. Прыгает как кузнечик. И программу произвольную ей готовят очень красивую, что называется, проходную. Музыка, правда, у нее такое себе – набившее оскомину «Болеро», но зато образ балеринке придумали – закачаешься. Больше всех, конечно же, качается Андрюха. От Вальки не отходит. Любовь, понимаешь ли… Ну а еще Женька Семенов, оттеснив Мишку, начал в открытую увиваться за Танькой. А рыжая лиса оказалась совсем даже не против. Ходят под ручку, тискаются… Короче, разбегается мой гарем потихоньку…

 

Работу над «Ведьмаком» мы закончили за два дня. И Артур сразу же назначил мне постановку произвольной. Идея с преемственностью программ – от «Богемной рапсодии» до «Шоу должно продолжаться» - нашла у него понимание, хотя свое мнение он не преминул высказать.

- Такое впечатление, что тогда было начало, а здесь ты заканчиваешь, - задумчиво проговорил он. – Нет, получится классно, не спорю, но все равно как-то…

- Ну а что «как-то», - не разделяю я его скепсис. – По сути-то, так и есть, заканчиваю. Это моя первая и последняя олимпиада. Никто меня тут еще четыре года ради следующей держать не станет…

- Ну, ты подожди так уж… - усмехается Артур. – Никто не знает, как жизнь повернется.

- Я знаю…

- Конечно, - кивает он, - в двадцать лет ты все знаешь. Это потом глупеть начинаешь, с опытом, а пока…

Мураков, узнав про мои пожелания в отношении пяти квадов, только плечами пожал.

- Бери и делай. Ты ж двужильный, как и Шахова твоя. Двое психов…

Короче говоря, в нас с Танькой поверили. Хоть и со скепсисом, как во все новое. Но ведь на Курта Браунинга тоже смотрели как на чудака, пока он не приземлил свой четверной тулуп. Первый в истории соревнований…

А тем временем, незаметно и быстро прошло лето. Более-менее накатались программы и определились потенциальные лидеры. Вернулась с больничного Катька, с эластичным гипсом на правом предплечье и безумным, решительным блеском в глазах. На носу были сентябрьские контрольные прокаты в Челябинске и расписанные по всей осени этапы Гран-При – мне по жребию достались Скейт Америка в Лас-Вегасе и ЭнЭйчКей Труфи в Японии – естественно, Кап оф Раша у нас, потом финал в Осаке… Где-то по дороге, в начале декабря, нас ожидал отборочный чемпионат страны. Ну а после Нового года – чемпионат Европы и… И Корея. Олимпийский старт. Событие, которого мы все ждали с волнением и нетерпением. Короче говоря, начался новый сезон, обещавший стать сложным, но интересным.

 

К концу декабря пасьянс начал выкладываться окончательно.