Минус четыре по Цельсию (СИ)

- Но ведь на нее никогда не ориентировались, как на лидера группы, - не понимаю я, - но тем не менее, были и финал Гран-При, и чемпионкой Европы она была.

- Тогда у нее был Артем Розин…

Меня осеняет.

- Лучший мужчина…

- Ну, спорное утверждение, но как-то так. Артем красивый парень, тренер, начал на нее обращать… не только профессиональное внимание. Вот она и расцвела. А сейчас… С Артемом они разошлись, а все остальное осталось, как было. Еще и вы с Озеровой постоянно выставляете напоказ свои… шуры-муры… Возможно, что и детская влюбленность в тебя не дает ей покоя, но в эту ерунду я не очень верю. А вот конкуренция с Аней… Ну хотя бы на сегодняшний день посмотри. Нет Озеровой и Асторную как подменили. Все делает, все прыгает…

Она встает и поправляет костюм.

- Так что, Ланской, ты конечно можешь попытаться ей по-дружески помочь, поддержать или даже что-то подсказать… Но сделать из нее стабильную спортсменку, мне так кажется, не получится ни у кого, пока она сама для себя не решит, что спорт для нее превыше всего.

Сказать или не сказать… В стройном уравнении, которое в представлении Нинель, описывает поведение Катьки, отсутствует такая важная переменная, как Авербаум. Да и в отношении того, чем закончилась наша с Катькой встреча тогда в доме, она явно не в курсе. Но об этом говорить нельзя…

Молчу. С умным видом.

- Ну смотри, - смягчается Нинель, - хочешь я останусь, и мы вместе попробуем Асторную взбодрить. Может индивидуал ей легче пойдет чем группа…

- Нет…

Она пожимает плечами и отворачивается.

- Как хочешь…

Я пытаюсь объяснить, чтобы она не поняла меня превратно.

- Если бы ты где-то посидела тихо или спряталась, - говорю я, - то я готов просить тебя остаться. Но ведь ты же не сможешь… И все закончится твоим криком… Или обоюдным скандалом, как в добрые старые времена. Поэтому…

Она подхватывает сумку и еще раз оглядывает меня с ног до головы.

- Не навреди только, - напутствует меня она. – Тренер…

Киваю. И мы расходимся в разные стороны.

Бегу в раздевалку, чтобы успеть принять душ и переодеться. Усмехаюсь. «Тренер Ланской. Сергей Владимирович»… А что? Может быть. Кто меня знает…

 

Катьку я обнаруживаю стоящую у бортика и меланхолично жующую шоколадный батончик. Чтобы не запачкать руки, она аккуратно поддергивает фольгу вниз, обнажая заветный кубик, после чего с наслаждением его откусывает. Короче говоря, хамство беспримерное.

- Тебе что, невтерпёж? – укоризненно смотрю на нее я.

В ответ получаю лучезарную улыбку.

- Буду толстая, зато довольная, - нагло заявляет Катька. – Хочешь?

А я ведь, между прочим, тоже живой и голодный. Конечно же впиваюсь зубами в маячащий перед моим лицом шоколад. И понимаю, что не ел в жизни ничего вкуснее.

Стоим. Жуем. И как-то не стыдно совсем.

Наконец, с батончиком покончено. Отбираю у Катьки пустую, порванную упаковку и, скомкав, сую себе в карман. Смотрим друг на друга. Ловлю себя на мысли, что чертовски хочу слизнуть остатки шоколада с уголков Катькиных губ… Спокойнее, спокойнее… Всему свое время…

- Ладно, Асторная, - оглядываю ее с критическим видом и поджимаю губы, - езжай на старт, посмотрим, что с тобой можно сделать…

Два часа, если не больше, мучаем все известные нам элементы. По очереди, сначала она, потом тоже самое – я. Сравниваем, оцениваем. Максимально налегаем на прыжки. Естественно…

- Катя, прыгай сальхоф, - командую я.

Она разгоняется, заезжает на прыжок. Сразу вижу знакомую мне картину. Подприсев на левую ногу, Катя, на развороте, переносит вес на правую и, выпрямившись, толкается практически с двух ног, выбросив вверх руки. Приземление и выезд более-менее чистые. Но, как в известном анекдоте, осадочек остался. Ощущение какой-то тяжести и утомленности во всех ее движениях.

Пока молчу. Делаю следом за ней все тоже самое, только по классике. Взлетаю, оттолкнувшись левой ногой и лишь едва чиркнув правым лезвием по льду. Выезжаю. Качусь по кругу. Катька внимательно следит за мной.

- Ты понимаешь, что происходит? – спрашиваю я, и тут же объясняю. – Ты прыгаешь как подросток. Дети вот так, с двух ног делают. Когда слабые еще. Но так ведь не удобно…

- Но я…

Она запинается. Я вижу, что она хочет что-то сказать, но передумывает. Ладно…

- Вот возьми и прямо сейчас сделай по нормальному, - говорю. – Увидишь, так на много лучше…

Она не возражает. Сразу же берет разгон и заходит в позицию прыжка. Раз-два-три… Приземление, выезд… И-и-и… Вот он эффект облака. Легкая, как бабочка, Катька едет дальше и что-то там крутит типа троек.

- Поняла? – кричу ей через весь лед.

- Да я это и так знала, - отвечает она, пожимая плечами, - просто…

- Да что, просто-то? – взрываюсь я. – Ты все можешь, у тебя все получается, а такое впечатление, что у тебя гири к ногам привязаны…

Съезжаемся у бортика, она выравнивает дыхание, а я пытаюсь заглянуть ей в глаза.

- Ну в чем дело, Катюнь?

- Ни в чем… - она улыбается и опускает глаза.

Качаю головой, вздыхаю.

- Давай лутц делай…