Минус тридцать

– Ой! Четвертая, – Манецкий упер локти в стол и прикрыл ладонями лицо.

– И у меня четвертая, – радостно откликнулся председатель, – но ведь не в одно же горло, это было бы, прямо скажу, лишку, а всегда в компании достойных людей. Не грусти, парень!

– Ну, не нравятся вам тефтели, – председатель отработанным жестом сорвал «бескозырку» с бутылки и, не глядя, налил по полстакана, как по риске, – Нюрка будет делать котлеты, в пол-ладошки. Удовлетворяет? Это хорошо. Мяса все равно приблизительно одинаковое количество идет, согласно утвержденной норме выдачи. Супу, говоришь, побольше варить. С этим согласен, суп – святое дело, всему голова. Это сделаем. Воды не жалко, картошка или там капуста тоже своя. Так, что еще? А, мамалыга! Что такое мамалыга?

– Это типа каши, варится из кукурузной муки или крупы. Чем-то похожа на кашу из крупы «Привет». На юге очень распространена, – пояснил Манецкий.

– Вот на это не согласный. Это мы уже проходили, осудили и забыли. Пусть они там в Америке своих негров на плантациях этим кормят, у нас, слава Богу, картошка есть. Но учтите: Нюрка столько картошки одна не перечистит, так что выделяйте ей кого-нибудь в помощь. Пусть приходит часа за два до обеда и чистит, и на обед, и на ужин. Только, чур, Нюрку не обижать, она у нас девушка честная и чистая, в столовой работает.

– Жиров бы побольше, – заметил Почивалин.

– Мужики, нету масла, как на духу говорю.

– Давай сметану.

– Сметана есть.

– По стакану утром и вечером.

– По половинке.

– Идет.

– Все решили? – председатель налил еще по полстакана.

– Баня, – напомнил Манецкий.

– Баня – дело душевное. Мы тут года четыре назад построили новую баню – СЭС задолбила. Баня – там, в конце деревни, ближе к лагерю, – председатель махнул рукой, – вторник и пятница – женщины, среда и суббота – мужчины. Все как положено, как в городе, кафель, душ, парилка. Не рекомендую. Доярке или механизатору там после работы грязь смыть – это можно. А для души – не рекомендую. Но есть у меня старая банька, настоящая. Я ее, как новую построили, чуть подновил и держу для разных своих надобностей. Небольшая, человек на десять. Можно и в две смены попариться, но тогда быстро, часа по полтора-два на смену. Она там, за столовой, на берегу пруда, – председатель махнул рукой, к удивлению Манецкого опять абсолютно точно указав направление. – Мостки новые, дно по грудки и чистое, гарантирую, я туда в позапрошлом году машину песка подсыпал. Мелкая проблема – дымит поначалу сильно и вообще поаккуратнее надо быть, чтобы не угореть. Ну, Виталий разберется. Ты зайди завтра с утра, возьми ключи. И уберите, пожалуйста, все как было, чистенько чтобы, посуду там, шайки на место, чайник электрический, кстати, есть, что еще? – председатель слабел на глазах.

Выпили на посошок. Когда проходили через кухню под изумленными взглядами членов отряда, председатель не удержался:

– И тут приберитесь, полы, что ли, вымойте. Люди культурные и образованные, а живете… – и, махнув на прощание рукой, растворился в кромешной тьме.

Слух о завтрашней бане волной восторга пронесся по бараку.

Глава 5

– Да подметаю я каждый день, но я же не уборщица, – обиженно говорила с утра Марина.

– Давайте так, – остановил ее излияния Почивалин, – каждое утро кто-нибудь из девушек будет оставаться в бараке, прибираться, а потом в столовую, к Нюрке, картошку чистить. Вопросы-возражения есть?

– А почему только девушки? – раздалось несколько голосов.

– А чтобы козлов в огород не пускать. С другой стороны, нам вчера объяснили, что Нюрка – девушка честная, поэтому не будем искушать человека.

– С кого начнем? – спросила Марина.

– Да хоть с меня, – к всеобщему изумлению вызвалась Алла и сухо пояснила: – Ненавижу грязь. Но мне помощник нужен – воды натаскать, да и мало ли на что.

– Как пионер – всегда готов и абсолютно безопасен, – выступил вперед Жмурик.

– Что я, македонка, что ли, одной рукой шваброй грязь возить, второй от тебя отбиваться.

– Я помогу, мне все равно баней заниматься, – прекратил пикировку Манецкий, – тем более и я без помощника не обойдусь. Марсианин, останься, – и, не дожидаясь ответа или возражений, он направился в правление, за ключами.

* * *

– Это – баня? – С некоторым сомнением спросил Анисочкин, когда они подходили к потемневшему от времени, низко сидящему срубу на берегу пруда. – Неказистая какая-то. Я думал – сарай старый.

Манецкий же отметил новое крыльцо и мостки, уходящие метров на восемь вглубь пруда, скинул сапоги в прихожей, храня девственную белизну выскобленного пола, одобрительно оценил висевшие несколькими ровными рядами веники – березовые и дубовые, заглянул в предбанник, блиставший чистотой и свежим лаковым покрытием всего, до чего дотянулась кисть – стен, длинного стола, лавок, полок с чашками и стаканами, пригнувшись, зашел в парилку: у каменки полки уступом в три яруса, в углу большая бочка, литров на двести потянет, прикинул он, рядом вдоль стен – широкие лавки, на одной из них вложенные одна в другую шайки, десяток, не меньше.