Минуты будничных озарений

Более всего озадачивают в этом фильме невинные человеческие существа. Если зритель сосредоточит внимание на них, фильм станет историей бессмысленности существования человеческого рода. То есть всякий раз, когда появляются трансформеры, невинные человеческие существа провоцируют эпохальные бедствия. Больше всего они любят взбираться на небоскребы, но как только они туда взбираются, начинают рушится квартиры, целые этажи, а иногда и все здание. Если они падают на землю – а падают они часто, как дети, – они давят в лепешку сотни прохожих. Более того, идет последняя война: летят бомбы, ракеты, вздымаются виадуки, появляются динозавры, сталкиваются автомобили, сминаются, как картонные, дома. Конец света, одним словом. Стираются с лица земли целые кварталы (в какой-то момент трансформеры отправляются в Гонконг и начинают там драться, но зачем они отправились в Гонконг, если только что были в Чикаго, и каким образом они туда перенеслись – непонятно).

Но вот что поражает больше всего: люди, показанные в фильме – в разных городах, на автострадах, – продолжают жить как ни в чем не бывало, как будто нет грузовиков, которые превращаются в сметающих все на своем пути гигантов, как будто ракеты не летят в дома, как будто никого не интересуют падающие небоскребы. Люди выходят на улицу, садятся в машину, по реке плывет корабль с туристами. Взрослые отводят детей в школу, возвращаются домой, подходят к своему небоскребу, говорят: «Черт возьми, его больше нет» – и отправляются спать в другое место. В Гонконге человеческое существо и маленькое чудовище в драке выбивают окно и падают в дом, где за столом сидит господин и читает газету. Бедняга пугается. Неужели он не слышал, что творится во дворе, что ракеты бьют по домам, а трансформеры разрушают целые кварталы? И никто ему ничего не сказал? А что пишут в газете, которую он читает? Что вредно есть слишком много красного мяса? И ни слова о войне монстров, разрушающей город. Более того, планету.

У них в квартале идет последняя война, а люди говорят: «Ничего не поделаешь, я должен идти к маме, я давно ее не навещал». И не похоже, чтобы они обвиняли во всем грузовики. К грузовикам они относятся как к грузовикам, прекрасно зная, что в любую минуту те могут превратиться в чудовищ. И задавить их. А уцелевшие женщины даже оправдываются: «Моего мужа задавили, поэтому я немного опаздываю, извините».

Создается впечатление, что люди, живущие в городах, где идет последняя война, считают, что эти трансформеры, и эти динозавры, и эти разрушительные ракеты – кадры из фильма. Как думали бы те, кто в фильме, что это фильм. Однако из-за этого история рискует стать неправдоподобной. То есть если они не верят в существование чудовищ, которые их топчут, почему этому должен верить я, сидя в теплом доме?

Что они хотят этим сказать? Может, это фильм о равнодушии человечества, о том, что людей не интересует происходящее вокруг них? Может, в мультфильме, который смотрит мой сын, мне пытаются сказать нечто важное? Или создатели фильма попросту халтурщики? В конце концов, я не понимаю, умнее или глупее меня создатели фильма, сочиняющие историю о грузовиках. Подозреваю, что ответ на этот вопрос мог бы пролить свет на бытие в целом.

* * *

Те, кто еще произносит шутя фразу «коллекция бабочек».

Типа:

«И что ты мне показываешь? Коллекцию бабочек?»

«Я покажу тебе коллекцию бабочек».

«Заходи ко мне как-нибудь. Клянусь, что не буду показывать тебе коллекцию бабочек».

Когда начинают острить в родительском чате.

День, когда повсюду на компьютерах и на мобильных телефонах, при каждом поиске в интернете мы должны давать согласие на обработку персональных данных.

Признак старости – неспособность читать из-за чересчур мелкого шрифта записки под оберткой шоколадных конфет «Бачи Перуджина».

Люди, которые моют лестницы в домах, делают это обычно между восемью часами утра и половиной девятого, когда все жильцы идут на работу или в школу. Все скользят, а если не скользят, то пачкают, так что людям, моющим лестницы, приходится начинать сначала, либо они считают, что уже сделали свое дело, и в результате после их ухода лестницы остаются грязными, зачастую грязнее, чем раньше.

Когда громкоговоритель в самолете объявляет сразу после приземления, что с этой минуты мы можем включить свои телефоны.

Когда после того, как ты на пару часов перевел свой телефон в «режим полета», приходят все сообщения и ты видишь, сколько их.

А бывает, что не приходит ни одного.

Когда тебе звонят по телефону и предлагают через восемь месяцев встречу, лекцию или публичное чтение. И ты сразу соглашаешься только по той причине, что это нескоро. Соглашаешься, особенно если тебе предлагают это летом, потому что летом у моря или далеко-далеко от дома ты более склонен думать, что день через восемь месяцев никогда не настанет. Так зачем же отказываться от того, что никогда не произойдет?

И вот восемь месяцев проходят, и наступает день встречи. И ты спрашиваешь себя: зачем ты согласился, когда у тебя тысяча дел? И ты не помнишь, почему согласился.