Мёртвое озеро

Детям осталось учиться всего неделю, и это нервное время – школе обязательно нужно проводить все тесты и контрольные в последнюю минуту. То есть нервничает Коннор, Ланни – нет. Я смотрю, как они садятся на автобус в 8:00, и к девяти варю кофе и достаю упаковку магазинной выпечки, поскольку не рискую состязаться с блинчиками Кейда. Он стучится в дверь ровно в девять, я предлагаю ему пирожки и кофе, и мы обсуждаем, что ему понадобится для починки крыши. Сэм берет аванс для покупки материалов и отправляется обратно к своей хижине; пятнадцать минут спустя он проезжает мимо на старом, но крепком пикапе, который изначально был покрашен в тускло-серый цвет, но ныне тут и там виднеются выцветшие пятна зеленой краски.

Пока он отсутствует, я проверяю «Сайко патрол». Ничего нового нет. Я подсчитываю количество постов – оно снова снизилось… Таблицу частотности я веду в «Экселе», проверяя, насколько высок интерес к нашей фамилии в Сети, и с радостью вижу, что преступления Мэлвина постепенно затмеваются деяниями других – убийц на сексуальной почве, серийных убийц, фанатиков чего бы то ни было, террористов. Некоторые из наших преследователей, похоже, теряют интерес. Я ненавижу фразу «вернуться к нормальной жизни», но, возможно, именно так они и поступили.

Быть может, когда-нибудь и мы сможем вернуться к нормальной жизни. Это слабая надежда, но, какой бы слабой она ни была, это новое для меня чувство.

Кейд возвращается как раз в тот момент, когда я распечатываю короткий перечень новых материалов и подшиваю его в папку. Мне приходится оставить пару листов в ожидании очереди на печать, что всегда заставляет меня нервничать, – но выбора нет. Я закрываю и запираю дверь своего кабинета и выхожу, чтобы встретить Кейда.

Он уже приставляет лестницу к крыше, удостоверившись, что нижние концы боковин надежно воткнуты в землю. Сэм привез рулон рубероида и черепицу, на талии у него застегнут инструментальный пояс, увешанный молотками и мешочками с гвоздями. Он даже надел потрепанную бейсболку, чтобы прикрыть лицо от солнца, а шею защищают края свободно повязанной банданы.

– Держите, – я протягиваю ему алюминиевую фляжку с карабином. – Здесь вода со льдом. Помощь нужна?

– Нет, – отвечает он, глядя вверх вдоль лестницы. – Наверное, я смогу закончить эту сторону до темноты. Около часа дня сделаю перерыв.

– Я приготовлю для вас обед, – извещаю я его. – А потом… сами справитесь, так?

– Звучит неплохо. – Кейд пристегивает фляжку к поясу и поднимает первую партию материалов, которую подвешивает за спиной при помощи веревок – словно громоздкий рюкзак. Я придерживаю лестницу, пока он лезет вверх так легко, словно несет пучок перьев, потом отхожу назад, дабы убедиться, что он уверенно держится на крыше. Так и есть. Похоже, высота крыши его ничуть не беспокоит.

Сэм машет мне рукой, я машу в ответ, а когда поворачиваюсь, чтобы уйти в дом, вижу полицейскую машину, медленно проезжающую мимо, хрустя гравием под шинами. За рулем сидит офицер Грэм, который кивает мне, когда я поднимаю руку в знак приветствия, а потом прибавляет скорость, направляясь к развилке, ведущей вверх по склону холма – к владениям Йохансенов и к его собственному дому. Я помню, что он намеками приглашал меня как-нибудь вечером вместе поупражняться в стрельбе, но думаю о том, что он наверняка возьмет с собой своих детей… а я не хочу приводить своих. Поэтому я мысленно делаю себе пометку завезти ему жестянку печенья или что-то еще, чтобы выглядеть более… благонадежной. Но не заинтересованной.

К обеденному часу я завершаю два клиентских заказа и даю запрос на новые; один платеж приходит к тому времени, как я заканчиваю готовить спагетти, тефтели и салат, а Сэм Кейд спускается с крыши, чтобы пообедать со мной за маленьким кухонным столиком. Второй клиент присылает оплату к концу дня, и это приятное разнообразие – мне нередко приходится выбивать платежи. Постукивание молотка Кейда на крыше становится странно успокаивающим, когда я привыкаю к нему.

Слегка изумляюсь, когда слышу звук сигнализации – частый предупредительный писк и звук нажатия клавиш, призванный остановить его.

– Мы дома! – кричит Ланни из прихожей. – Не стреляй!

– Грубиянка, – говорит ей Коннор, следом раздается приглушенное «ох» – похоже, она резко двинула его локтем. – Грубиянка!

– Заткнись, Сквиртл! Займись лучше своими игрушками!

Я выхожу из кабинета и иду встретить их. Коннор пробегает мимо меня с мрачным лицом, не сказав ни слова, и захлопывает за собой дверь своей комнаты. Ланни пожимает плечами, когда я перехватываю ее на полпути по коридору.

– Неженка, – фыркает она. – Что, опять я во всем виновата?

– Почему ты называешь его Сквиртлом?

– Это такой покемон. Они довольно милые.

– Я знаю, что это покемон, – отвечаю я. – Почему ты его так называешь?

– Потому что он на него похож – твердый панцирь и мягкое брюшко. – Это не ответ, но она небрежно пожимает плечами, возводя глаза к потолку. – Он просто психует, потому что провалил тест…