Мёртвое сердце (СИ)

На завтрак подавали овсянку, яйца, фасоль — традиционные английские кушанья, которые Лили не слишком жаловала. Отдельно она получила креманку взбитых сливок, сэндвичи с говядиной и курицей, пасту по-итальянски с базиликом и томатами, кусок торта и ещё по мелочи. «Лёгкий завтрак» в стиле Лили Эванс, которую даже в санатории не смогли излечить от обжорства и почти болезненной худобы.

Завтракали в обеденной комнате. От приёмов пищи прямо на кухне Лили на пару с Кричером, — это старый домовой эльф Блеков, — Сириуса едва отучили. Эванс решительно не понимала, почему Сири старался есть именно на кухне. Ну да, там были окна с зачарованными пейзажами, освещение хорошее, магические холодильники… а ещё там готовил Кричер, что означало летающие продукты, горячие парящие сковородки и капли-крошки еды повсюду во время процесса — старенький эльф частенько не замечал, если пачкал пол или стены. Хорошо ещё, что магическая уборка всё отчищала.

За завтраком им прислуживал Дин — второй домовой эльф, которого купили совсем недавно. Кричер из-за старости и стариковской дурости не справлялся с уборкой дома, а ведь Сириусу рекомендовали жить в чистом, ходить в чистом и думать чисто, без негатива. И принимать лекарства, конечно. В принципе, Дин купили именно из-за последнего: эльф был обучен как медсестра-сиделка, прекрасно разбирался в зельях, умел самостоятельно рассчитать дозы и время приёма, даже профессионально ставил маггловские уколы и готовил простые зелья без надзора. И, — естественно, — как любой домовой эльф, совершенно обожал уборку.

Кричеру осталась готовка, шатание по дому и перекладывание старых вещей с места на место. Дин вежливо, но настойчиво выселил старика из всех сфер деятельности, кроме озвученных. Что приятно, справлялся Дин со своей работой намного лучше и быстрее, чем мог бы старый Кричер в своём возрасте.

За завтраком разговор шёл ни о чём. Сириус вспоминал былые деньки, что являлось его любимым занятием в последнее время. Говорил о Джеймсе, о том, как Лили, — ты помнишь, Лилз, помнишь? — и старший Поттер были счастливы вместе, но сначала-то, конечно, Лили его отшивала. О том, какой был миленький маленький Поттер, — Эванс, малыш, ты был настоящий оленёнок, с большими глазами! — и как он летал на детской метёлке по дому.

Эванс слушал и вяло гонял фасоль по тарелке. Лили вежливо улыбалась, ела, терпела слабую головную боль и поглаживала кольцо из бирюзы, что так и висело на цепочке. Халькантит давно обитал на руке у её брата, как и планировалось, а вот с Северусом Снейпом давно не получалось ни встретиться, ни поговорить нормально — он не мог найти времени на посещения дома Блека из-за излишне активного директора. Дамблдор таскал зельевара за собой на какие-то ходки, собрания, приключения и совсем не давал бедняге отдыха. Так и остался таинственный профессор без подарка.

Блек, тем временем, перешёл от весёлых воспоминаний к обвинениям — как всегда, по плану.

— А ещё была у твоего отца, Эвви, — это он к Эвансу, — мантия-невидимка. Чудная вещица, уж поверь мне! Ни запахов, ни звуков — ничего не пропускала! Сейчас-то она у Дамблдора… старый маразматик! Как он посмел вообще забрать такой артефакт?! Если бы я мог, то я бы этого ур-рода!..

— Это неважно, — Эванс положил руку поверх ладони Сириуса, — мне всё равно.

Настроение у Блека моментально изменилось. Ушла ярость, зато буйно расцвела нежность, любовь, радость — всё то, чего так не хватало Эвансу всю его жизнь. Лили было приятно наблюдать за тем, как шквал этих прекрасных чувств подхватывает её брата и уносит в нормальную жизнь из пучины вечной депрессии. Отличное зрелище.

— Ну если ты так говоришь, щеночек, то конечно.

Лили спрятала ухмылку за третьей по счёту чашкой чая. Стрельнула глазами в сторону двери — и тотчас сморщилась, будто от боли.

В дверях стоял Регулус Блек.

Вот насколько Лили нравился Сириус, настолько же ей не нравился Регулус. Старший брат отличался от младшего так сильно, что Лили грешным делом иногда думала об измене со стороны Вальбурги. Судя по семейным портретам, Сириус пошёл в папеньку мощным, но гибким телосложением и грозовыми глазами; невнятная моль Регулус с вытянутым по-лошадиному лицом, блеклым взглядом и нервно-боящейся улыбочкой пошёл непонятно в кого. Ну не было в нём черт Ориона, не было!

Ничего в нём не было. Он даже после смерти не изменился — Лили сравнивала с сохранившимся неподвижным портретом. Разве что кожа немного посерела, да глаза изменили цвет со светло-голубых до чёрных. Так у всех немёртвых было, Лили знала. У Елены были такие же глаза.

Лили поставила чашку на стол с громким стуком. Регулус уставился на неё своими провалами, болезненно-робко улыбнулся и ушёл вглубь дома.

Девушка опять досадливо сморщила нос. Не любила она таких людей — и нелюдей тоже. Вот вроде бы тихий, безвредный, мёртвый в конце-концов, а она была уверена, что он обязательно как-нибудь навредит. Вот обязательно!