Мёртвое сердце (СИ)

Теперь-то она стелилась под ноги. Лили делала жидкую грязь твёрже, как учила Розита; мысленно разговаривала с землёй, как советовал Салазар; слушала магию, как показывал Годрик. Призраки, — только воспоминания, воспоминания! — Основателей стояли у неё за плечами, рассказывая, как обращаться с их дорогим ребёнком. Хогвартсом.

Завидев вдалеке громоздкую фигуру лесника, Лили приветственно замахала волшебной палочкой-фонариком.

— Хагрид, привет!

Лесник её оклика отчего-то смутился: заозирался, заёрзал, несмело улыбнулся в густую бороду и поднял фонарь повыше, чтобы разглядеть подругу по переписке получше.

— Лили! Рад видеть, того-это, рад! Что ж ты не фестральчиках?

— Первогодка потерялся, пришлось проводить.

Рубеус крякнул; фонарь качнулся.

— О как… ну, тады поплывёшь в лодке с нами, каретки-то ушли уже все. Брат твой там, надеюсь?

Он подошёл ближе, нависнув над Лили. В свете своего огромного фонаря Хагрид наверняка видел её полностью — и шрам, конечно, тоже. При этом он ничем не выдал ни интереса, ни беспокойства, ни чего-либо ещё, связанного с изменениями в её внешности. Эванс даже на секунду показалось, что он вовсе не видел её шрама.

Было приятно.

Она усадила первогодку в лодку к другим первачкам, сама села в последнюю шлюпку. Зачарованные посудины спокойно выносили даже вес полувеликана, что им Лили — в ней едва набиралось сорок килограмм, несмотря на полтора метра роста. Уж чары выдержат.

Лодки отчалили от земли, первачки затаили дыхание от страха и восхищения. Лили внимательно смотрела по сторонам, сравнивая свои воспоминания с тем, что видела сейчас. Многое изменилось, но ещё больше осталось прежним. Лили даже смогла увидеть подарок лича — небольшой артефакт, впаянный в каменную арку.

Её лодка последней проплыла грот. Лили не кланялась — знала теперь, что это ничего не несёт.

Она ощутила короткую вспышку могильной магии, но смогла удержаться от того, чтобы передёрнуться.

Когда она сошла с лодки у Хогвартского причала, на её плече сидела крошечная птичка с ярко-рыжей грудкой.

Комментарий к Глава 3

Насчёт веса. По ВОЗ (я смотрель) в 14 лет при росте в 152 см (ну пусть Лилька будет у нас такой)) 38-40 кг - низкий показатель. Но не очень. Так что вот.

========== Глава 4 ==========

Эванс был рад увидеть Малиновку — он, признаться, немного скучал по крошечной птичке и её пению.

Соседи по комнате у него были не так довольны — им не нравились трели Малиновки, только не по утрам. Хотя она, как приличная пичуга, никогда не пела после отбоя и до пробуждения, слизеринцы всё равно не хотели её слышать. Только не утром.

— Как же без тебя спокойно было, — закатил глаза Нотт, едва проснувшись и услышав тихое урчание птичьей песни. — Эванс, а, Эванс. Закрой клюв своей питомице, будь добр!

Забини что-то промычал из-под подушки — ей он накрылся, едва Малиновка начала петь.

А вот Малфой вёл себя не так, как Эванс привык: несмотря на то, что время пробуждения едва наступило, Драко уже был одет и собран. Не поприветствовав соседей по комнате и не обратив на Эванса ровным счётом никакого внимания, он вышел из спальни сразу, как перепроверил школьную сумку.

Это даже немного заинтересовало. К тому же Эванс ощущал от Драко что-то такое… далёкое, но знакомое.

Он бы принюхался получше, может быть даже ночью, но у него опять был сон — тот самый сон. В нём ничего не менялось, всё шло по обычному, приятному сценарию: секс, тёмные злые глаза, насмешка в конце вместе с обещанием «наконец найти». Ещё мужчина с вишнёвыми глазами сделал то, что отозвалось у Эванса ярким фейерверком в груди. Он рассмеялся.

А всё из-за того, что у Эванса наконец вышло осмысленно действовать, хоть и немного. Он просто перевёл взгляд не своих глаз на этого мужчину с белой кожей и чуть прищурил чужие веки, когда тот пообещал «найти».

— Я знал, что мне не кажется, — веселился обладатель вишнёвых глаз, пока его руки ломали хрупкую грудную клетку. — Знал! Я найду тебя, кем бы ты ни был. Ты идеально подходишь… идеально!

Но сон растаял, прошла ночь. Реальность оказалась немного иной, чем Эванс помнил: не было насмешничающего Малфоя, его приказов о помощи, его издёвок и почти родных ухмылок. Ничего не было. Драко словно потерял свою яркость и поганый характер, что немного заинтересовало Эванса.

Не настолько сильно, чтобы начать следить за Малфоем. Но достаточно, чтобы вымести из головы Эванса сонную одурь и зажечь искру любопытства.

Запах этот, опять же… где Эванс его ощущал — он не помнил, но это точно было что-то важное. К аромату мяты, зубной пасты и смородины, — так пахла кожа Малфоя, — примешивался чужой. Багульник. Терпкий, злой, дурманящий, заставляющий искать его.

Три дня слежки ничего не дали. Эванс даже выбрал себе те же предметы, что и Драко, но ему не удавалось ни сесть рядом с Малфоем, ни встать рядом. Казалось, что тот избегает любой компании кроме своих извечных спутников — Кребба и Гойла.

Забини, когда Эванс спросил его об истоках поведения Малфоя, только пожал плечами: