Мир Аматорио. Исчезнувшая

Это моя вина. Я допустил, что прошлой ночью Ким спустилась в ад.

–Вы можете оставить нас? – спрашиваю я, и медсестра кивает.

–Если Кимберли очнется, сразу вызовите меня. Сигнальная кнопка находится над кроватью.

Вскоре женщина уходит. Я придвигаюсь к краю кровати, где лежит Ким среди пищащих аппаратов. Больничный свет делает ее кожу еще более бледной, покрытую пятнами свежих гематом. Черт возьми, какая она сломленная, какая травмированная и какая уязвимая.

Я не могу дышать, в моих легких становится мало воздуха. Я тот, кто должен был ее защитить. Но не сделал этого.

Я падаю на колени и накрываю ладонь Ким, касаясь нежной кожи. Мои пальцы переплетаются с ее пальчиками. Прямо, как в те дни, когда мы были счастливы и держались за руки.

Я помню каждый момент.

Я помню ее взгляд, который Ким посылала мне с трибун во время футбольных матчей. Мы смотрели друг на друга, будто весь мир вокруг нас прекратил свое гребаное существование.

Я помню ее милый хохот, когда Ким смеялась над моими дурацкими шутками. Я готов был на все, чтобы моя принцесса улыбалась.

Я помню, какими сладкими были ее губы, когда целовал их на заднем сиденье в моей машине. Как я чертовски хотел Ким. Мне не терпелось сделать ее моей.

Я прыгнула за тобой, потому что люблю тебя.

Мои глаза щиплет, из меня вырывается рыдание. Маленькая девочка, которую я всегда стремился закрыть спиной и защитить, выросла и спасла меня. В то время, как я не смог ее спасти в тот момент, когда она нуждалась во мне больше всего.

Слезы текут по щекам. Я не должен был ее оставлять. Я не должен был улетать. Я не должен был прекращать попытки вернуть ее доверие. И еще тысячи «не должен был».

– Принцесса, – шепчу я, чувствуя, как сердце истекает кровью. – Прости меня.

Прости меня за то, что я подвел нас. Тебя и меня.

Прошлая ночь все изменила. Меня не стало. И Кимберли не стало. Прежнихнасбольше нет. От нас остались лишь теплые воспоминания, которые сгорели и стали пеплом.

– Приемные часы до семи вечера, – говорит медсестра, постучав в дверь.

Я с трудом поднимаюсь на ноги и наклоняюсь к Ким, прикасаясь губами к ее виску. В нос ударяет резкий запах медикаментов и едва уловимый сладковатый аромат духов. В абсолютном молчании я покидаю палату и осторожно закрываю за собой дверь.

Меня трясет, в животе все сжимается от мысли, что это происходит на самом деле. Почему так вышло, что я позволил случиться кошмару? Я планировал найти того, кто слил проклятое видео с моей "изменой", и вернуть Ким.

Но вместо этого я нахожусь в чертовом госпитале и мечтаю, чтобы Ким поскорее очнулась, а ее состояние улучшилось. А еще хочу найти Блаунта и мучительно медленно его убивать. Впитывать в себя его болезненные крики и поглощать звуки его ломающихся костей. Мне нужно, чтобы он заплатил за то, что сделал.

Мой взгляд скользит по коридору в поиске Десмонда. Его нигде не видно, и я сворачиваю за ближайший угол. Меня тут же прижимают к стене, и я сталкиваюсь с глазами своего брата. Он подносит палец к губам и кивает головой в сторону. Я прослеживаю за его взглядом и вижу за матовой стеклянной дверью два силуэта.

– …позвонили из скорой, – раздается мужской голос. – Сказали, что она поступила в тяжелом состоянии. До этого она была на вечеринке у твоего сына, так что я сделал обоснованное предположение. Надеюсь, у Джека найдется хорошее алиби, что он не причастен к избиению моей дочери. Иначе…

– Я не должен перед тобой оправдываться, – перебивает его другой голос. – Но Джек сказал, что позаботился о Кимберли. Он посадил ее в машину вместе со своим другом. Его зовут Тайлер Рэтлифф. Тебе следует спросить его, что он сделал с твоей дочерью.

Джек сказал, что позаботился о Кимберли.

Перед глазами все темнеет. Я сжимаю кулаки и собираюсь броситься в комнату ожидания, где разговаривает гребаный папаша Ким и папаша сукина сына – Блаунт. Но меня останавливает Десмонд, крепко вжав в стену.

– Держи себя в руках, – рычит он одними губами. – Никто из нас не должен быть пойманными здесь прямо сейчас.

– А ты знаешь, что твоя дочь не так уж невинна, как ты ее преподносишь, – издевательски добавляет Блаунт. – Я навел о Кимберли кое-какие справки. Ты в курсе, что несколько месяцев подряд в ее спальню забирался один из сыновей Аматорио?

Глаза Десмонда расширяются. Он сжимает воротник моей толстовки, ближе придвигаясь к кабинету, чтобы не пропустить ни одного слова.