Мир Авиации 2001 02

Когда мы с друзьями на МАКС-99, задрав головы, глядели, как Су-30МКИ с ревом выписывал в небе вензеля, которые не очень-то вязались с традиционными представлениями о возможностях самолета, в голову приходило сразу много разных мыслей.

Что может дать сверхманевренность? «Ну как же!» — восклицает в каждом из нас возбужденный студент, — «Новые приемы ближнего воздушного боя, основанные на возможности быстро и внезапно развернуть оружие в сторону противника! Возможность сорвать сопровождение вражеской ракеты! И т. д.» Новые приемы боя? Ну, допустим.

Но на какой скорости самолет может так кувыркаться? И какие ограничения по перегрузке у подвесок? А как обстоит дело с аэродинамическим влиянием подвешенного вооружения? Получается, что сверхманевренность дает бесспорное преимущество только в ближнем маневренном бою (возможно, есть и другие преимущества, но это еще требует осмысления). Но зато какое преимущество! По неофициальному мнению аналитиков фирмы Сухого, сверхманевренный Су-37 с использованием пушки и ракет Р-40 в комбинации с нашлемным прицелом способен одолеть в ближнем бою 5–7 «обычных» Су-27. А уж самолетов менее вертких — это, как говорится, «до израсходования боезапаса». Таким образом, сверхманевренным машинам можно пророчить блестящий экспортный потенциал. Порой кажется даже, что их овевает некий ореол безальтернативности (который только портят своими замечаниями недобро настроенные конкуренты).

Однако, не все так просто. До ближнего боя надо еще, скажем так, долететь. Дальность пуска у той же «Спэрроу» порядка сорока километров. А существуют ракеты с дальностью в сотню километров. И пока сверхманевренная машина будет преодолевать десятки километров, отделяющие ее от противника, ее саму, вообще-то, могут десять раз сбить.

Тем не менее, и во Вьетнаме, и в арабо-изральских войнах маневренные бои имели место, несмотря на наличие и широкое распространение ракетного вооружения среднего радиуса действия. Дело в том, что в ходе боевых действий ситуация обычно складывается «не по учебникам» и конкретный поворот событий трудно предсказуем. В бою бывало разное — и МиГ-17 гонялись с одними пушками за сверхзуковыми «Тандерчифами», вооруженными ракетами, и сверхзвуковые МиГ-21 вели бой со сверхзвуковыми же «Миражами» на скорости сваливания. Конечно, техника с тех пор шагнула далеко вперед, и примеры боевых действий тридцатилетней давности могут показаться некорректными. Возможен ли ближний воздушный бой сейчас? Не перечеркнул ли его зловредный технический прогресс?

Замечание, что нынче техника уже не та, можно принять как вполне справедливое. Качественно улучшились характеристики систем самонаведения ракет «воздух-воздух», возросла энергетика ракетных двигателей. Селективный (направленный) подрыв боевой ракеты части неконтактным взрывателем позволяет в значительной степени компенсировать промах наведения и повышает эффективность поражения. Грубо говоря, современные «Сайдуиндеры» и «Спэрроу» — это уже далеко не те ракеты, что порой промахивались по вьетнамским или сирийским МиГам.

Кроме того, многократно возросли возможности БРЛС и самолетных систем управления вооружением в целом. Появились бортовые инфракрасные и оптико-электронные станции наведения, включенные в общий комплекс управления оружием. Тотальный контроль воздушной обстановки самолетами ДРЛО при превосходстве противника в воздухе, казалось бы, не оставляет шансов отважному воздушному бойцу, идущему на сближение.

Все это правильно, но тут есть одно но. Современные боевые самолеты не так уж безропотно подставляют свои дюралево-композитные бока иод хищные пики стремительных вражеских ракет. Конечно, сделать саму конструкцию самолета устойчивой к близкому разрыву боевой части ракеты (пусть даже не к прямому попаданию) на данном этапе развития техники не реально. Но можно «сбить с толку» головку самонаведения. С некоторым опозданием, но все же появились на свет различные средства индивидуальной защиты самолетов. Сначала простенькие — отстреливаемые ловушки различных типов, сигнализаторы облучения, теплопеленгаторы. Потом появились мощные бортовые станции генерации оптико-электронных помех, индивидуальные средства РЭБ.

Конечно, по мере совершенствования головок самонаведения и по мере усложнения бортовой аппаратуры ракет «воздух-воздух», все ухищрения самолетостроителей будут сводиться на нет. Вспомним об извечном поединке брони и снаряда. Кажется, он продолжается уже более века, а вопрос «кто кого» так и не решен. Придумают что-нибудь новенькое, благо борт самолета и по массе аппаратуры, и по объемам, и по источникам энергии предоставляет несравненно больший простор конструкторам, чем борт ракеты.

Был интересный прецедент, когда как-то на учениях МиГ-31 в целях эксперимента пытался атаковать Ту-95МС с включенным бортовым комплексом обороны. Бомбардировщику успешно удавалось срывать попытки захвата головками ракет, даже когда перехватчик подлетел практически «в упор».