Мир Авиации 2003 03

Единственными тяжёлыми транспортными вертолётами ВВС РФ (после того, как Ми-6 «поставили на прикол» с окончанием Первой Чеченской) остаются Ми-26. При этом на Северном Кавказе используются как «местные» машины данного типа, так и из других военных округов. Для транспортных перевозок привлекаются и вертолёты МЧС.

По состоянию на, начало 2002 г., вертолётная группировка ОГВ(с) размещена следующим образом: части армейской авиации — в Ханкале, ФПС — в Каспийске (Дагестан), в районе Владикавказа (Гизель и др. площадки), ВВ МВД — в Ханкале, Моздоке и Грозном-Северном, ВВС — в Грозном-Северном. Наличие довольно большого количества аэродромов и подготовленных полевых площадок позволяет, при небольшой численности группировки, быстро усиливать при необходимости то или иное направление за счёт передислокации сил.

К 2003 году интенсивность боевых вылетов снизилась. Вертолёты Ми-24 чаще летают даже не парами, а вообще поодиночке, обычно они берут в полёт по два блока Б-8В-20, а также атакуют цели пушечно-пулемётным огнём. Противотанковые ракеты «Штурм» применяются ими редко, в основном, против автомобилей. Огневая поддержка обычно оказывается по запросам наземных подразделений, для чего каждый их командир имеет в своём распоряжении авианаводчика с рацией. Кроме того, на Ми-24 лежит задача сопровождения транспортных вертолётов и наземных колонн. Характерно, что совместные действия вертолётов и самолётов почти не практикуются, исключая разве что поисково-спасательные операции.

На экипажи «восьмёрок» армейской авиации падает основная нагрузка по снабжению наземных войск, поскольку вертолёты ФПС и МВД действуют в своих ведомственных интересах, а борты ВВС выполняют исключительно функции поисково-спасательной службы. Как правило, Ми- 8МТ летают поодиночке, решая транспортно-десантные задачи, включающие заброску и эвакуацию подразделений разведки и спецназа, а также поисково-штурмовых групп, проводящих профилактический осмотр автомашин, строений и т. п. Задачи огневой поддержки на Ми-8 возлагали только в 1999–2000 гг., для чего на некоторые из них монтировали по афганскому образцу пулемёты и автоматические гранатомёты в дверях грузовой кабины. Со второй половины 2000 г. эти функции полностью перешли к Ми-24, а Ми-8 крайне редко «ввязываются в стрельбу», хотя все они в обязательном порядке должны летать с парой блоков НУР.

Первые три Ми-8МТ федеральные силы потеряли в августе-сентябре 1999 г. при вторжении чеченских боевиков в Дагестан. Пара вертолётов бьиа сожжена на полевой посадочной площадке то ли из ПТРК «Фагот», то ли вообще из РПГ-7. Ещё одна «восьмёрка» была сбита боевиками во время корректировки ею огня артиллерии, по одним данным, из ЭУ-23-2, установленной на автомобиле, по другим — из ДШК или даже обычных пулемётов, три члена экипажа выпрыгнули с парашютами, но были расстреляны снайперами в воздухе.

Интересно отметить, что в начале второй кампании потерь вертолётов от поражения ПЗРК практически не было. Первый такой случай зафиксирован 15 августа 2001 г., когда Ми-24 армейской авиации был сбит ракетой в районе Ведено. Экипаж в составе пилота Чурбанова и наводчика-оператора Тумакова погиб. Потерянный по неизвестной причине 2 сентября 2001 г. в районе Ботлиха Ми-8МТ скорее всего тоже стал жертвой ракеты. Следующий трагический случай произошёл 17 сентября 2001 г., когда над Грозным был сбит Ми-8МТ, в котором кроме экипажа погибла большая группа штабных офицеров. Очевидцы уверяют, что по вертолёту были произведены из разных точек сразу два пуска ПЗРК. По-видимому, при подготовке боевиками данной операции явно не обошлось без «утечки информации».

Ми-8РТР (вариант для радиотехнической разведки) из состава Калиновского полка. Вертолёт прибыл из Абхазии, где экипажи этого полка посменно обеспечивают действия миротворческих сил РФ. Ханкала, осень 2001 г.

Ми-24П проходит на малой высоте. Район Дачу-Борзой, зима 2000–2001 гт.