Мир без конца

– Упомянутое письмо находилось в распоряжении рыцаря, который недавно скончался.

– Неужели? – изумленно воскликнул Грегори.

– Вам, очевидно, доподлинно известно, о чем я говорю.

Лонгфелло ответил как истинный законник:

– Допустим, что да, но я ничего не признаю.

– Я бы хотел оказать услугу его величеству и вернуть ему этот документ, что бы там ни было написано.

Мерфин отлично знал, о чем говорилось в письме, но счел необходимым прикинуться несведущим перед Грегори.

– Король будет признателен.

– В какой степени?

– Что у вас на уме?

– Епископ, который жителям Кингсбриджа милее Филемона.

Лонгфелло пристально посмотрел на Мерфина:

– Пытаетесь угрожать королю Англии?

Мерфин сознавал, что вступает на зыбкую почву.

– Мы в Кингсбридже – торговцы и ремесленники. – Он старался говорить ровно и убедительно. – Мы покупаем, продаем, заключаем сделки. Я предлагаю вам сделку. Хочу кое-что продать и называю свою цену. Это не угроза, не принуждение. Не ищите в моих словах иной подоплеки. Не хотите приобретать мой товар, значит, говорить не о чем.

Дошли до алтаря, и Грегори воззрился на распятие. Мерфин точно знал, о чем думает законник: следует ли арестовать его, доставить в Лондон и пытать до тех пор, пока не выдаст местонахождение документа, или будет проще и удобнее для короля назначить епископом Кингсбриджа другого человека?

Наступило долгое молчание. В соборе было холодно, и Мерфин поплотнее закутался в плащ.

Наконец Лонгфелло спросил:

– Где письмо?

– Недалеко. Я отведу вас туда.

– Хорошо.

– Что насчет сделки?

– Если мы говорим об одном и том же документе, я выполню вашу просьбу.

– Епископом станет каноник Клод?

– Да.

– Спасибо. Нам придется немного углубиться в лес.

Как и прежде, бок о бок, они прошли по главной улице, через мост; дыхание клубами вырывалось изо ртов. Зимнее солнце почти не грело. На сей раз Мерфин отыскал дорогу в лесу намного быстрее, поскольку проходил этим путем совсем недавно. Он легко нашел родник, большой камень и болотистый овражек. Вскоре добрались до поляны с могучим дубом, и Мерфин направился прямиком к тому месту, где закопал свиток.

Им овладело смятение: здесь явно кто-то побывал.

В прошлый раз он тщательно разровнял землю и набросал сверху листья, но тайник все же нашли. Около пустой ямы в фут глубиной высилась кучка свежевыкопанной земли. А сама яма пустовала.

– Вот черт, – проговорил Мерфин, не веря своим глазам.

– Надеюсь, это не какая-то шарада, – изрек Грегори.

– Дайте подумать, – процедил Мерфин и принялся рассуждать вслух: – Об этом укрытии знали всего два человека. Я не говорил никому, значит – сказал Томас: перед смертью ослабел рассудком и выбалтывал все подряд.

– Кому он мог сказать?

– Последние несколько месяцев Томас провел в обители Святого Иоанна-в-Лесу, куда монахи никого не пускали. Выходит, он открылся монаху.

– Сколько тут монахов?

– Около двух десятков. Но мало кто из них способен понять важность стариковского лепета по поводу какого-то спрятанного письма.

– Допустим. Но где же письмо сейчас?

– Кажется, я знаю. Следуйте за мною.

– Хорошо.

Они двинулись обратно в город. Когда пересекали мост, солнце закатывалось за остров Прокаженных. Вернулись в сумрачный собор, прошли в юго-западную башню и поднялись по узкой винтовой лестнице в маленькую комнатку, где хранились наряды для мистерий.

Мерфин не был здесь одиннадцать лет, однако пыльные кладовки обыкновенно не меняются, в особенности в соборах, и эта не являлась исключением. Он нащупал нужный камень в стене и вытянул наружу.

Все сокровища Филемона лежали в углублении, в том числе вырезанное на дереве любовное послание. Теперь к ним добавился мешочек из промасленного сукна. Мерфин развязал его и извлек свиток тонкого пергамента.

– Я так и думал, – сказал он. – Филемон выудил тайну из Томаса, когда тот впал в слабоумие.

Наверняка настоятель решил припрятать письмо на случай, если вопрос о назначении епископа решится не в его пользу, но оно в итоге досталось Мерфину.

Олдермен передал свиток Грегори.

Законник развернул его, а когда прочел письмо, лицо его приобрело благоговейное выражение.

– Боже милостивый! Слухи оказались правдой…

Он скатал свиток обратно. У него был вид человека, нашедшего то, что он искал много лет.

– Это то, чего вы ожидали? – спросил Мерфин.

– О да!

– Король будет признателен?

– Глубоко признателен.

– То есть ваша часть сделки?..

– Будет выполнена, – докончил Грегори. – Вашим епископом станет Клод.

– Хвала Всевышнему, – заключил Мерфин.

* * *

Восемь дней спустя, рано утром, в госпитале Керис учила Лоллу накладывать повязки.

– Хочу тебе кое-что показать, – сказал вошедший Мерфин. – Пойдем в собор.

Стоял ясный и студеный зимний день. Керис закуталась в тяжелый красный плащ. Когда взошли на мост, ведущий в город, Мерфин остановился и ткнул пальцем:

– Шпиль готов.

Керис посмотрела в ту сторону, куда он указывал. Очертания шпиля проступали сквозь паутину хлипких лесов, которые его поддерживали. Стройная конструкция будто рвалась к небесам. Следуя взглядом по его сужающимся граням, Керис вдруг испытала наваждение: ей почудилось, что шпиль тянется ввысь бесконечно.