Мир богов. Книга 2 (СИ)

Как только она это сделала, заклятие речного бога спало, и нимфа предстала в своём прежнем обличье.

Потрясённый произошедшим чудом Пан долго смотрел на хрупкую прекрасную девушку, которую уже не чаял увидеть и ощутил, что по его щекам текут невольные слёзы. Когда-то он хотел стать простым смертным и мечтал умереть у ног отвергнувшей его нимфы, чтобы доказать ей насколько сильна его любовь.

Он и сейчас был рад видеть свою робкую возлюбленную, и в тоже время его печалило её запоздалое признание — слишком уж много воды утекло с той поры, когда он сходил с ума по Сиринге.

Поставленный перед выбором, Пан наконец признался себе, что его любовь к ней не более чем приятное воспоминание. А ещё ветреный бог вдруг испугался, что слишком долго испытывал терпение той, что уже давно поселилась в его сердце. Он вскочил на ноги и с тревогой глянул в сторону дома. «Вот дурак! Я тут прохлаждаюсь, а Элла тем временем не находит себе место от беспокойства!» Пан глянул на нимфу, трепещущую в ожидании его ответа, и, попятившись, виновато улыбнулся: «Прости, Сиринга, я должен идти!» — сказал он и, спускаясь вниз, с козлиной ловкостью заскакал по крутым каменным уступам.

Нимфа проводила беглеца растерянным взглядом и жалобно вскрикнула. Поняв, что упустила своё счастье, она с печальным видом прислонилась к стволу могучей сосны и слилась с ней в одно целое.

Хуже всех пришлось тростниковой флейте, верной спутнице Пана. Забытая всеми, она пожелтевшей трухой осыпалась на трон короля троллей. Тогда по влажному тёмно-зелёному мху, устилающему каменное сиденье, прошла дрожь, и сам властитель горных троллей с кряхтением распрямил затекшие члены. Под влиянием его колдовства, флейта обрела прежний вид и он, стараясь не раздавить хрупкий инструмент, поднёс её к лицу, которое походило на грубо вытесанную каменную маску. «Сыграй мне, девочка, порадуй старика», — попросил король горных троллей и благодарная ему флейта впервые в жизни запела самостоятельно. Поначалу её голосок срывался и дрожал, но она знала столько мелодий и песен Пана, что вскоре к ней вернулась уверенность, и она запела в полную силу.

Мелодия, застигшая его на полпути к дому, была столь чудесна, что поражённый Пан замер на месте, а затем, устыдившись своего поспешного бегства, поспешил обратно. Вернувшись, он не нашёл ни нимфы, ни флейты и обескураженный повернул обратно. Когда бог дикой природы спустился к подножию скалы, горный король ухмыльнулся и распрямил каменную ладонь, на которой лежала флейта, и она снова заиграла.

Так продолжалось несколько раз, пока Пан не понял, что его дразнят и, махнув на очередной призыв, побрёл домой.

Стоило ему увидеть родные крыши и он, позабыв об угрызениях совести, с радостным нетерпением устремился к въездным воротам.

Миссис Фьюстер сидела в той же гостиной, в которой беседовала с Алконост и сыном, и старалась не думать о том, что будет, если план принцессы провалится и ей не удастся защитить Лотико. «Элла!» — позвал её радостный голос. «Святые Небеса! Неужели удалось?» — подумала она и, вскочив, с надеждой посмотрела на мужа, возникшего на пороге. «Дорогой! У тебя хорошие новости о нашем мальчике? Золотой император его простил?» — волнуясь, воскликнула миссис Фьюстер. «Простит, куда он денется! — отмахнулся Пан и привлёк её к себе. — Элла… знаю, это глупо, особенно после стольких лет, но я люблю тебя». Миссис Фьюстер посмотрела на его взволнованное лицо и, пряча удивление, мягко улыбнулась: «Нет, дорогой, это совсем не глупо. Ведь я тоже люблю тебя».

***

После праздничного застолья, Вифания сообщила Алексу, что он и близнецы переселяются на хозяйскую половину, и была настолько любезна, что сама показала отведённые им комнаты.

Подойдя к тому, что очень напоминало сейф, она открыла дверцу, и Алекс перестал озабоченно хмуриться. Это и в самом деле был сейф, причём не пустой. На полках лежало золото, которое он принёс с Земли и припрятал его в гостевых комнатах.

Вифания показала ему, как действует магический замок, и, прежде чем уйти, протянула зелёный бархатный мешочек, украшенный золотой монограммой семейства Вейсов. «Извините, что с опозданием, но это наш с мужем подарок на вашу свадьбу», — сказала она, и Алекс рассыпался в благодарностях. Оставшись один, он заглянул внутрь мешочка и, прикинув его вес, протяжно присвистнул. «Вот это да! Судя по количеству камешков, здесь целое состояние», — обрадовался он, но вспомнил недвижную позу и пустые глаза той, что была ему дороже жизни, и с его лица пропало оживление. «А вдруг она останется такой навсегда? — мелькнула у него паническая мысль, и он упрямо стиснул зубы. — Нет, моя Ирка не из тех, кто сдаётся! Чего бы это ни стоило, она обязательно вернётся!»

Стараясь не думать о плохом, Алекс глянул на полки сейфа, ища свободное место для мешочка с самоцветами и, не найдя такового, примостил его поверх «колбасок» с золотыми монетами. После чего он прикрыл дверцу сокровищницы и, начертав нужные символы, пробормотал магическое заклинание.