Мир богов. Книга 2 (СИ)

Была ли это его ошибка или ошиблась Вифания, давшая ему ключ, но замок не сработал и сейф остался открытым, что впоследствии привело к большой суматохе в поместье.

Если с мужем и детьми смертной дочери Вифания была сама любезность, то с женихом дочери-богини она держалась так, что на её фоне Снежная королева показалась бы образцом теплоты и добросердечия. Алконост бесилась, но не смела скандалить с матерью, боясь, что она уже открыто выступит против их брака и тогда ей придётся самой отстаивать право на любовь и в одиночку молить отца о снисхождении к её избраннику.

Лотико терпеливо сносил пренебрежение одной и болтовню другой. После праздничного застолья Алконост потащила его в парк и, пока они гуляли, изложила ему свои планы относительно их свадьбы и дальнейшей жизни. Лотико рассеяно улыбался и в нужных местах согласно кивал; при этом он не помнил ни единого слова, сказанного спутницей — все его мысли занимала одна лишь Сирин. Если бы не беспокойство за неё, он уже давно бы сбежал.

Томительный день уже близился к концу, а от Золотого императора по-прежнему не было вестей. По ледяным взглядам хозяйки дома бог любви понял, что слишком задержался и, откланявшись, отправился в Расомское поместье.

Оказавшись дома, Лотико первым делом зашёл к деду, и на лице Хаоса промелькнуло облегчение. Родители тоже обрадовались его возвращению. Правда, будь он менее занят своими переживаниями, он заметил бы перемену в их отношениях, хотя бы по тому, как они поглядывали друг на друга.

За ужином миссис Фьюстер спросила сына, знает ли Золотой император о его намерении жениться на Алконост.

Во время пребывания в Вечерней Звезде Лотико несколько раз ловил на себе взгляд императора, но не смог что-либо прочесть на его лице: своей бесстрастностью оно не уступало его обычной маске. Он не стал лгать, и миссис Фьюстер беспомощно глянула на мужа. Чтобы её утешить, Пан взял её за руку и с нежностью коснулся губами. При виде этого Хаос презрительно фыркнул и Лотико с недоумением посмотрел сначала на деда, а затем на смущённые лица родителей. Наконец до него дошло, что происходит, и его губы тронула улыбка. «Браво, папа! Наконец-то до тебя дошло, что лучшая из женщин уже рядом с тобой. Что ж, лучше поздно, чем никогда», — подумал он и подмигнул отцу. Это переполнило чашу терпения Хаоса и он, распорядившись принести ему десерт в кабинет, встал из-за стола.

После ухода демиурга в столовой некоторое время царила благонравная тишина.

Первым не выдержал Пан:

— Вот ведь! Уверен, если раньше он пилил Аэллу за то, что её муж постоянно сбегает от неё, то теперь он будет ворчать, что я целыми днями таскаюсь за ней.

— А ты действительно собираешься ходить за мной по пятам? — осведомилась миссис Фьюстер со счастливым блеском в глазах.

— Во всяком случае, пока тебе не надоест, и ты не прогонишь меня, — последовал обтекаемый ответ.

«Понятно, горбатого только могила исправит», — усмехнулся Лотико и попросил мать передать ему смородиновый мармелад.

— Вот нечего фыркать! — рассердился Пан и миссис Фьюстер поспешно закрыла ему рот.

— Тихо-тихо! Только не кричи, дорогой[41]! Ребёнок не имел в виду ничего дурного. Это в нём говорит юношеский максимализм. В молодости всем кажется, что тот, кого ты любишь, непременно должен находиться рядом.

— Разве это плохо? — Лотико слизнул мармелад с ложки и мечтательно добавил: — Будь Сирин моей женой, я был бы только счастлив.

Старшие Фьюстеры переглянулись и дружно вздохнули. Лотико с иронией глянул на родителей и отправил в рот ещё одну ложку любимого лакомства.

— Вот только не нужно жалеть меня! Спорим, что Алконост не выдержит общества Антероса и вскоре потребует развод?

— Не будь таким самонадеянным, — Пан с улыбкой покосился на жену. — Если Алконост любит тебя по-настоящему, то ты сдашься. Рано или поздно. И вообще, вряд ли тебя надолго хватит. Слишком уж сестрички похожи и, между прочим, не только внешне.

— Нет! В моём сердце только Сирин, — заупрямился Лотико и миссис Фьюстер при виде непреклонной мины на его лице, знакомой ей по отцу, снова вздохнула.

— Не спорьте, мои дорогие! Время всё расставит по своим местам, — сказала она и взяла поднос, принесённый служанкой.

***

Подойдя к отцовскому кабинету, миссис Фьюстер постучала.

— Папа, можно к тебе? Я принесла десерт.

Изнутри донеслось невнятное ворчание и она, сочтя это за согласие, толкнула дверь.

Хаос внимательно глянул на дочь и, уловив её смутное настроение, жестом пригласил сесть.

— Тебе как обычно? Эту твою гадость вишнёвый ликёр? — осведомился он и, не дожидаясь ответа, взял ещё один бокал.

— Спасибо, — кивнула миссис Фьюстер.

— Аэлла, что тебя беспокоит? — спросил Хаос, видя, что дочь не решается заговорить.

— Я долго думала, есть ли смысл говорить, но… — миссис Фьюстер выпила ликёр и, собравшись с духом, быстро проговорила: — Принцесса хотела со мной поговорить насчёт Лотико, и мы перенеслись в её Небесный дворец. Проклятая девчонка, у которой самолюбия больше, чем ума, вывела меня из себя, и тут я обнаружила, что обзавелась новой формой.