Мир дворцам

— Мариен… Он действительно сводный брат: у нас разные матери… Я не знаю, как, но Псевдомаги поместили его в тело Ольгрена. Ольгрена нет, понимаешь? Эти чудовища из Братства… Они не перед чем не остановятся. У них нет ни морали, ни правил, ничего. А где… — королева искала глазами подругу, быстро соображая, что той рядом нет.

— В городе, поедает крылышки. Думаю, Мариен будет рада…

Барон не успел договорить. В библиотеку вошел Раввери с озабоченным видом, а следом — Конри.

— Боюсь, ллид Мариен у Псевдомагов. Только что мне сообщили о незаконном перемещении, а в придачу — о взрыве в лесу. Уничтожен дом, некогда принадлежавший Тавелю… На пепелище нашли два обгорелых тела, мужчины и женщины. По-видимому, они погибли еще до пожара, у обоих перерезано горло. И есть одна пострадавшая — спутница ллид Мариен, женщина по имени Аиса, но ее жизни сейчас ничего не угрожает.

— Заприте дверь! — Скомандовала Велирин, и когда приказание было выполнено, она добавила следующее. — Никто не должен знать о том, что произошло в библиотеке. Для всех ситуация должна остаться прежней. Никто из присутствующих не должен распространяться об увиденном и услышанном здесь — под страхом смерти. Если я хоть как-то

продемонстрирую, что память вернулась — Псевдомаги могут выкинуть какой-нибудь фортель, а у них в заначке масса таких фокусов. Готтар, Раввери и вы… кажется, ваше имя Дзохос, мой друг? Останьтесь. Пригласите Одлина, Энли, парочку магов. Нам нужно срочно обсудить сложившиеся обстоятельства. Остальных я не задерживаю.

Фрейлины, придворный врач и пара пажей с извинениями и поклонами вышли вон. Очень быстро явились приглашенные и, когда королева кивком головы позволила всем сесть, Раввери очень осторожно, с деликатностью истинного придворного, попытался выяснить, помнит ли ее величество место, в которое ей удалось попасть в злополучный день атаки на Лиэнну.

— Очень смутно, — пожала плечами Велирин, уже вполне овладев собой. — Гром поднялся на дыбы, и я впервые в жизни не смогла с ним сладить. Он опрокинулся на спину, я соскочила с седла, но недостаточно быстро. Конь меня все-таки придавил. А еще рядом бабахнуло, что-то прилетело по лицу, песок, камни… Видимо, я ударилась головой и последнее, что бросилось в глаза — это мундиры холмян, окружавшие меня со всех сторон.

А потом… Потом было слишком много боли, чтобы запоминать особенности места, где меня держали.

У Готтара сжались кулаки.

— Я сдеру с них шкуру. Живьем.

— Сперва надо до них добраться, и не только до них. Я помню обрывки разговоров — часть украденных детей до сих пор живы и находятся в лабиринтах этих подземных тоннелей. Там целый город…

Раввери после недолгого молчания грустно констатировал, что для успеха перемещения нужно в точности, до малейших деталей, знать нюансы того места, где хотелось бы оказаться. К тому же, такое перемещение может коснуться пяти — семи человек, а для штурма обиталища псевдомагов изнутри нужна целая армия.

— Как там ваша разведка, Конри?

— Моя разведка запоздало сообщает, что Ольгрен отсутствовал уже два дня… Если принять за истину то, что именно он — бывший младший наследник Озерного Дома…

— Что значит «принять»? — От голоса королевы повеяло смертным холодом. — Это так и есть, Конри. И оставьте свое любимое «если». И постарайтесь обойтись без не менее любимого «некий».

— Простите, ваше величество. Я думаю следующее: исчезновение Ольгрена из дворца означало вылазку именно с целью захвата ллид Мариен. Она с кем-то встретилась сегодня днем в Олме, и этот человек, или несколько, неважно — ее выманили в дом Тавеля и забрали оттуда же. Ее тезка хорошо знаком с этим домом, поскольку провел в нем немало времени.

Королева вздрогнула.

— Боюсь, ей придется несладко. А что эта женщина, Аиса?

— Сейчас она спит. Врачи постарались. У нее сильные ожоги и сотрясение мозга, но угрожающих травм нет. Как только она будет в удовлетворительном состоянии — мне доложат, и я поговорю с ней лично.

— To, что Псевдомагам и моему выродку-братцу нужна Мариен, сомневаться не приходится. Они заставляли меня думать о ней непрестанно, днем и ночью, пока я еще могла различать день и ночь. Эта жуткая конструкция, которую закрепили у меня на голове, она должна была усиливать мои мысли в десятки, сотни раз.

Велирин отлично владела собой, но было заметно, как задрожали ее тонкие пальцы, лежащие на подлокотниках кресла.

— Милая… — мягко начал Готтар, — тебе надо отдохнуть.

— Я знаю. Но сейчас нам нужно определиться с действиями… Я не помню, как выбралась оттуда, или кто меня вынес — нет. Смутно — лицо какого-то человека, он был одет, как Псевдомаги, все время озирался, когда снимал у меня с головы эту штуковину и зажимы с запястий. Он все время приговаривал: «Ваше величество, представьте себе свои покои… представьте любую точку во дворце… думайте только об этом…». Я не знаю, что это за человек, и кто он, но если он жив — его место будет среди моих друзей. Вы ведь нашли меня в парке?..

— Да, именно там.