Мир дворцам

— Ты смотришь, сколько здесь народу, и откуда они? Я вот тут вспомнил… Как-то видел в одной передаче старый плакат, намалеванный одним дятлом. Не знаю, сам ли дятел придумал слоган на плакате: «Мир — хижинам, война дворцам». Ну, или что-то в таком роде.

— К чему ты клонишь, Диген?

— А вот к чему. Это же ясно, как погожее утро — пока во дворцах не будет мира, хижинам его не видать. Никогда. Так что, пусть будет мир дворцам, а остальные, как говорится, подтянутся следом. Хорошо, когда это всем понятно…

Понятным было так же и то, что никакого милосердия по отношению к членам Братства проявлено, не будет, и на сей раз, даже Марина не посмела бы об этом заикнуться. Нападение было внезапным, поэтому хотелось надеяться, что верхушка секты не успеет прибегнуть к проводникам сознания, чтобы сбежать, ведь процесс такой психической трансплантации требовал длительного времени, а его в запасе у Псевдомагов не было. Единственно верным средством удостовериться, что воскрешение не состоится, была пуля в голову. Площадь перед дворцом постепенно заполнялась телами убитых в черных мантиях. Среди них было и тело Приора, который просто не успел спуститься в лабиринт тайных помещений Братства.

Разумеется, из-под земли выстрелов тоже не было слышно, но уже через час все псевдомаги были найдены с помощью домофеев, которым помогли избавиться от пресловутых чипов для отслеживания. Были найдены живыми и физически здоровыми сорок шесть детей — все, кто остался в живых после похищения и участия в различных экспериментах. Предстояло определить, какой ущерб был нанесен их психике, но хотелось верить, что ранний возраст и гибкость детского разума вкупе с профессиональной помощью магов и возвращением в семьи помогут залечить эти раны.

У прозрачной стены бокса стояли трое: Велирин, Мариен и Диген. To, что они собирались сделать, не требовало присутствия посторонних глаз. Все трое вошли внутрь. Тот, кто лежал на столе, уже вряд ли мог воспринимать сигналы из окружающего мира, но Велирин заговорила первой:

— Дружище Тавель… Если вы слышите, знайте — ваш внук будет под моей личной опекой, я займусь его воспитанием, как если бы он был членом моей семьи. Прощайте.

Она наклонилась, приложившись губами ко лбу лежащего. Марина последовала ее примеру, прошептав:

— Я не держу на вас зла, ни в коей мере. Я всегда буду вспоминать вас с теплом и добрым чувством. Прощайте, Тавель.

Может быть, ей показалось, но пальцы правой руки мужчины слегка шевельнулись. Домофей шевельнул ушами и попросил женщин выйти.

— Я должен остаться с ним наедине, хоть чуть-чуть… Пожалуйста. И я… должен сделать все сам.

Обе вышли с тяжелым сердцем. Что сказал своему бывшему хозяину Диген, так и осталось загадкой. Малыш ворковал, поглаживая умирающего по лицу, а потом, тихонько и мягко, начал снимать и отсоединять от тела все, что связывало эту угасающую плоть с медицинской аппаратурой. Агония была недолгой.

Печальная обязанность перед старым другом была выполнена. Теперь следовало выйти к живым, уже ждавшим свою королеву, и возвестившим ее возвращение многократными приветственными криками. Лиэнна и весь Дом-на-Холмах были свободны от страшной власти Псевдомагов, но, сколько осталось сочувствующих их делу, сколько тайных гонцов в других королевствах, сколько шпионов в Озерном Доме?.. Именно сейчас и начиналась рутинная, неблагодарная работа по восстановлению обыденной жизни во всех королевствах, на которых в последние годы лежала невидимая мрачная тень.

Но все это должно было совершаться без участия Скворцовой. Ей пора было возвращаться домой. После смерти Тавеля не произошло самопроизвольного «выброса», да она на это и не надеялась. Нужно было попасть в Озерный Дом, где юноша по имени Эвинн должен был снять с нее все остатки удерживающих формул.

Через несколько дней состоялось возвращение, и были непременные посиделки с друзьями, и свежее пиво пушеней.

Марина попросила маршала Пузопуха вернуть ее орден их величествам, пояснив причину, и скрепив просьбу поцелуем в бархатистый розовый носик. Маршал крякнул, приосанился, подкрутил молодецкие усики и втянул живот. Последнее действие оказалось самым сложным, да и эффект продлился пару секунд, но какое это имеет значение, когда тебя целует такая дама?!

Ну что, пора прощаться. Оставив на себе минимум одежды, которую легко было бы сжечь: и босиком, Марина стояла перед магическим зеркалом в библиотеке королевского Дворца Озерного Дома. Она уже простилась со всеми, с кем ее свела судьба за последнее время: Торос, Дзохос, Раввери, Конри, располневший эльд Одлин без привычного налета похотливости в глазах. Сейчас в библиотеке были только самые близкие и дорогие сердцу.

«А с тобой, Джар, я простилась давно…»

Эвинн завершал последние приготовления. Последовательность перемещения была уже совершенно неважной, ведь Диген фактически возвращался на свое новое обжитое место, поэтому торопился уйти первым.

— Ну что, ушастый? А может, ко мне пойдешь, следить за хозяйством? Природа, свежий воздух! — Обратилась к нему Аиса.