Мир дворцам

— В Тхагале, кроме меня, лицензированных магов нет, — с неохотой добавил Дзохос. — Есть двое известных мастеров, они оба живут в Ванхе. А сколько самоучек — никому не ведомо.

В оазисе Торос оставил шифрованную записку для своей госпожи. Первый же караван, возвращающийся этим же маршрутом, доставит письмо в Галлу. В записке подробно передавалось содержание беседы с магом, а еще то, что женщина, которую госпожа Арсет приказала охранять, к прискорбию, не беременна. Верные присяге, воины отправятся и дальше с этой женщиной, как повелела госпожа Тха-Арсет.

Торос умолчал в записке лишь об одной личной причине, которая понуждала его самого продолжить путь. И причину эту звали Аиса. За тридцать с гаком лет своей жизни Торос знал немало женщин. К каким-то из них он испытывал поистине нежные чувства, какие-то попадали в его объятья за звонкую монету.

Как и многие солдаты в его возрасте, Торос успел стать, что называется, старым служакой, был холост и предпочитал быструю любовь, — как нечто само собой разумеющееся. Но интерес к такому типу женщин, как эта наемница, мужчина ощутил впервые. И ведь, скорее всего, она тоже придерживается правил быстрой любви, не тратя время на охи, вздохи и нежные признания. Так почему тогда мысль о том, чтобы предложить наемнице эту самую быструю любовь, вызывает в нем отвращение к себе самому?!

Аиса, даже не подозревавшая о буре чувств, бушевавших в солдатской душе, держалась, как обычно, стараясь по мере сил отвлекать спутницу от дурных мыслей и при этом не реагировать на остроты домофея. А для домофея в остротах и хулиганских выходках был свой глубокий смысл — тоже отвлечь Марину от тех самых мыслей. Пока получалось не очень, но Диген старался.

Миновал день отдыха. Одежда выстирана и высушена, лошади вычищены, припасы собраны. И — снова в путь, до следующего оазиса. Хватит рефлексировать и страдать, Скворцова… Думай о дочери — это теперь важнее всего.

И вот он — храм в песках. Величественное сооружение! Уносятся вверх стройные колонны из черного блестящего камня, подпирающие купол в виде перевернутой чашечки огромного цветка. Все то же гигантское изваяние на вершине купола. Статуя из станза, обнаженная фигура узкобедрой стройной женщины, словно собирающейся воспарить вверх. Две пары рук воздеты к небесам, отпечаток торжества на странном, не человеческом лице. Еще один след твинатов, которые, не стесняясь, внедряли свои культурные ценности среди жителей спасенной ими планеты. Чужая богиня, выносившая Зерно Жизни, от которого произошло все сущее.

Аиса во все глаза смотрела на статую. Ей никогда не доводилась бывать в этом храме, и сейчас она испытывала благоговение перед изваянием той, что сопровождала каждую жизнь — с момента первого крика и до последнего вздоха, той, что любила забирать самых доблестных и смелых мужчин, оставляя их женщин грустить в одиночестве. Две руки богини подают жизнь, две — отнимают. Так вот где твое обиталище, милостивая Картсам…

Диген непочтительно присвистнул:

— Ба, в Озерном Доме таких махин не водится! Круто!

Высокие стены: окованные металлическими полосами, мощные ворота, многочисленная охрана. Караваны пропускают беспрепятственно, таков обычай, устоявшийся на протяжении многих столетий. И гигантская оранжерея, начинающаяся почти сразу за воротами. Ожидающие послушники храма и прислуга уводит вьючных животных туда, где им отведено место, с ними привычно отправляется пара д. асхири, а пешие путники идут дальше. Нынче в храме ночуют еще два каравана, отправляющиеся назад, в Империю, поэтому гостей размещают не по одному, а по двое или трое в комнатах.

Домофея, к его неудовольствию, не хотят подселять к женщинам, все-таки он противоположного пола. При храме домофеев нет, поэтому послушники и даже жрецы ходят глазеть на Диегна, как на величайшую диковину, весь вечер. Натешившись всеобщим вниманием, последний отправляется в покои к Тасхоне, который не теряет надежды выторговать костюмчик из денима.

Марина была рада, что не пришлось в эту ночь оставаться одной, потому что снова нахлынули воспоминания о Тха-Джаре. Именно здесь он оставил для нее подарок — янтарную подвеску, переданную утром девушкой-послушницей. Теперь она, наверное, уже жрица… Марина решила оставить подвеску здесь, среди многочисленных даров, в сокровищнице для богини. Как знать, может и правда у каждой Вселенной — свои небеса.

— Мне нужна встреча с главным настоятелем, Аятсаалом! — Жестко потребовала она у слуги, который помогал донести дорожные мешки до комнаты, отведенной гостьям.

Услышав в ответ предсказуемое обещание о встрече утром, попросила слугу передать это и Тасхоне. Они условились с купцом, что отъезд каравана состоятся только после того, как закончится пресловутая встреча. Тасхона не возражал: годы давали о себе знать, ему требовался более длительный отдых, нежели одна ночь. До Зорхатама еще пятнадцать дней пути…

— Зачем тебе жрец? — Спрашивала Аиса, когда они обе блаженствовали в мраморном бассейне с теплой душистой водой. — Я думала, мы едем дальше?..