Мир дворцам

Марина рассказала о том, какие штуки умеет Даккальман Вечный. Если повезет, и древний маг захочет помочь, можно в мгновение ока очутиться хоть в Зорхатаме, хоть в самом Озерном Доме.

Аиса недоверчиво хмыкнула.

— Чудны дела Картсам, правда! Но чтоб вот так… Разве маг Дзохос может такое? Разве это под силу магу?..

— Даккальману — под силу. Можешь не сомневаться, это так.

Сама Марина не была уверена, захочет ли Даккальман помогать в этой ситуации, и помнит ли он земную гостью вообще… Что толку размышлять, пора ужинать и спать. Как говорится в сказках, утро вечера мудренее.

Раннее утро началось с ароматной каши, знакомой Скворцовой по прошлому визиту в храм. Рецепт у них попросить, что ли?.. А, не до рецепта. Оставив наемницу в одиночестве, Марина последовала за девушкой в белой тоге. Девушка не владела ольмским, но знания ами Марине было уже достаточно, чтобы хорошо понимать: Аятсаал ждет. У него сегодня нет других встреч и сложных дел, так что чужестранке повезло…

Лабиринты коридоров, лестницы, переходы. Отполированные стены из розоватого мрамора, гранита, кварца. Скупая и аскетичная отделка всех помещений, через которые послушница вела гостью. Ничего не изменилось тут за прошедшие годы. Вот она — небольшая, округлая комната без окон, со стеклянным потолком. Несколько деревянных кресел, низкий столик. Да, здесь уже доводилось бывать… Одна из мраморных плит в стене отодвигается, а за ней — огромный зал, где стоит еще одно изваяние богини, лишь слегка превышающее средний человеческий рост. Изваяние из черного, искрящегося голубым минерала. Когда-то шею этого изваяния украшала плоская квадратная коробочка — инса, она же Дестабилизатор. С помощью инсы принцесса и ее жених уничтожили маяк, настроенный на частоту планеты Твина — если верить документальным источникам, оставшимся после пришельцев…

Да, плита сдвинулась в сторону. Послушница с поклоном отступила, давая дорогу настоятелю храма, который, на сей раз, принял просительницу не в святилище Картсам, а в этой небольшой комнате.

Марина поклонилась.

— Приветствую тебя, почтенный Аятсаал. Ты можешь меня не помнить, но мы уже встречались.

В отличие от Даккальмана, Аятсаал не носил прозвища «вечный». Он постарел, слегка сгорбился, и при ходьбе пользовался посохом скорее из необходимости, чем по правилам храмового протокола. Впрочем, остались прежними: черная с алым орнаментом тога, золотой обруч на голове и колючий взгляд серых глаз. Несомненно, настоятель храма и главный жрец святилища был на добрых двадцать лет старше Дзохоса.

В серых глазах мелькнула искра интереса.

Аятсаал слегка склонил голову, отвечая на приветствие белокурой женщины. Да: несмотря на груз прожитых лет, пригнувший к земле его тело, разум жреца был также кристально чист и ясен, как и в дни молодости, и память пока что не подводила. Конечно, он помнил эту женщину, тогда она была молодой девушкой, полной, как и ее спутники, задора и решимости самим творить судьбу этого мира. Он помнил дерзкий блеск глаз другой девушки, рыжеволосой, которая, без всякого сомнения, потребовала инсу, чтобы навсегда поставить точку в истории, тянувшейся с момента прихода вестников со звезд — тех, кто привели в Лангато Картсам и ее веру.

Аятсаал все вспомнил, и улыбнулся. Да, он последовал пророчеству Книги вариаций и отдал чужеземцам то, зачем они пришли, и на миг прикоснулся к тайне, которую храм сохранял уже многие сотни лет, тайне Даккальмана Вечного.

— Я помню тебя, почтенная. Ты и твои друзья всколыхнули наше размеренное бытие… Увенчались ли успехом ваши старания?

— О: да, почтенный Аятсаал. Да только потом произошло много чего. Я прошу послать слугу за одним из моих попутчиков, домофеем Дигеном. Он подтвердит мои слова.

Про диковинное существо жрец уже слышал вчера. Домофеи не хотели жить в огромном храме, их манили более компактные и уютные человеческие жилища, поэтому с момента отъезда в храм на пустоши в дни давно минувшей молодости, жрец никогда более не встречал ни одного из этих неутомимых домашних тружеников. А уж видимый домофей — это, прямо так скажем, из ряда вон!..

Они сели. Аятсаал позвонил в гонг, немедленно явился слуга и был тут же отправлен за упомянутым гостем.

Марина начала свой рассказ, стараясь опускать непонятные для старика подробности из будней иной реальности. Она дала понять, что теперь вынуждена попытаться прибегнуть к помощи Даккльмана, если тот соблаговолит оказать содействие. Вскоре явился и Диген, и на сей раз, он вел себя, как сама скромность и почтительность, как будто к нему в ресторан внезапно нагрянула санитарная проверка. Старый жрец внимательно слушал, понимая, что снова прикасается к тайне, и возможно, такой подарок судьбы — последний, ведь старость скоро возьмет свое.

— Я немедленно дам знать Даккальману! — Решительно произнес старик, подтверждая свою решимость стуком посоха о гладкий каменный пол. — Он по-прежнему в уединении, но изредка общается с нами через звуковую систему, установленную для его удобства. Это все ваши просьбы?