Мир Гаора (СИ)

   Катание на перилах было любимым развлечением в училище. Это запрещалось, пойманные на этом попадали в карцер, но никаких особых помех, вроде перильных шишек или шаров, как он видел в университете, куда его отец однажды отправил за Братцем, никогда не ставили. И с шиком прокатиться по всему коробу, все шесть этажей, лихо отталкиваясь на поворотах ногой, эффектно спрыгивая в конце и с ходу впечатываясь в пол по стойке "смирно", считалось молодечеством и для старших курсантов. Случалось, такой полёт заканчивался стойкой перед сержантом, а значит, и карцером, но что за курсант, коли карцера не нюхал, к "губе" не готовился? А опасность, вполне реальная, не удержать крена, свалиться в лестничный короб и разбиться насмерть, только прибавляла азарта.

   Поднявшись наверх, Гаор попробовал на всякий случай крепость перил и немного потёрся о них бедром, проверяя, как будет скользить комбез.

   - Рыжий, ты чего? - спросили его шёпотом.

   Гаор огляделся и увидел забившуюся в щель под маленьким пандусом-въездом в дверь Кису.

   - А ты чего здесь? - ответил он вопросом.

   - Мы в прятки играем. А ты?

   У Гаора озорно заблестели глаза.

   - Хочешь, прокачу?

   - Это как? - Киса ещё шире распахнула свои и без того большие глаза, невиданного никогда Гаором ярко-зелёного цвета.

   - Вылезай и иди сюда.

   Помедлив с мгновение, Киса вылезла из укрытия и подошла к нему.

   - Чур-чура, Кису вижу! - заорали снизу.

   Но Кисе уже было не до этого. Творилось неслыханное и невиданное, каки-таки прятки тута?! Ну их к лягвам в болото.

   Гаор сел на перила спиной наружу - всё-таки не катался давно, особо не пошикуешь - и протянул к Кисе руки.

   - Иди ко мне.

   И когда она подошла, посадил её впереди себя, и, обхватив, прижал к себе.

   - Хочешь визжать визжи, только не дёргайся, - предупредил он.

   Киса доверчиво прижалась к нему.

   - Ну, поехали! - Гаор резко оттолкнулся каблуком, и их понесло вниз.

   Он был выше Кисы, и её голова не мешала ему следить за дорогой и вовремя отталкиваться на поворотах. Бьющий в лицо ветер и упоительное чувство полёта... Против его ожиданий, Киса не визжала, вернее, она чуть-чуть взвизгнула в самом начале, а потом только молча прижималась к нему, задыхаясь от режущего лицо ветра, созданного их полётом.

   На дворе наступила тишина. Задрав головы, люди молча следили как две, маленькие снизу, фигурки в куртках поверх оранжевых комбинезонов стремительно катятся вниз, то исчезая за поворотом, и тогда все затаивали дыхание, то появляясь, и вздох облегчения пробегал по толпе. Из будочки у ворот вышли охранники и также молча смотрели на скользившие по обвивавшей главный складской корпус лестнице оранжево-тёмные черточки.

   - Десантура? - задумчиво спросил один из охранников.

   Второй пожал плечами.

   - Отчаюга.

   - Ну, чтоб в рабы угодить...

   - Да уж, не скромняга.

   - На чём спёкся, интересно.

   У ворот стоял блестящий лимузин, и сидевшая за рулём молодая женщина в шубке и тюрбане из леопардового меха тоже молча смотрела и не беспокоила охрану сигналом, чтобы ей открыли.

   Гаор все-таки немного не рассчитал: лестница была гораздо длиннее училищной, да ещё на морозе, а комбез хоть и поверх брюк, но холоднее училищной зимней формы, ноги застыли, и вместо эффектного соскока в стойку Гаор просто спрыгнул в конце на землю, еле сам удержавшись на ногах и удержав Кису. И с удивлением увидел, что все стоят и молча смотрят на них.

   Он что, нарушил что? Но тут Киса наконец-то завизжала и, подпрыгнув, прямо села на него, обхватив руками за плечи, а ногами за талию, и стала целовать его взасос и орать что-то невразумительное. Их окружили, его били по плечам и спине, отдирали от него Кису и дёргали во все стороны. Пробился Старший и с ходу влепил ему раза по шее.

   - А если б навернулся?! - сердито, но, улыбаясь, сказал Старший.

   - Так не навернулся же, - ответил Гаор, избавившись, наконец, от висевшей на нём Кисы и вытирая рукавом обслюнявленное лицо.

   - Рыжий, Рыженький, - дёргали его за рукава и полы, - ну прокати, а? Ну, Рыженький.

   - Да пошли вы, - отбивался Гаор, - я вам что... сами катайтесь.

   - Я им покатаюсь! - рыкнул уже всерьёз Старший. - Я им такие салазки загну, что не встанут.

   Грянул дружный хохот. Смеялся и Гаор, до конца так и не поняв, над кем и чем он смеётся.

   Кто-то из парней попробовал сесть на перила, но тут же упал, и Старший рассердился уже не на шутку.

   - А чтоб тебя, Рыжий, перебаламутил всех и лыбишься!

   - А что мне, плакать? - пробурчал, отходя, Гаор.

   С одной стороны, он получил от Старшего вполне справедливо, но за свою глупость, а за чужую он не в ответе. И ещё одно слово не забыть: салазки и загнуть салазки. Ладно, потом...

   А сейчас ему что горелки, что ловитки, что ручеёк, что... ещё что. Лишь бы от души, без оглядки.

   Самые верные часы - собственный живот - показывали обеденное время. И толпа начала редеть, потихоньку втягиваясь в открытые двери рабского корпуса.

   Гаор достал сигареты и закурил. После обеда опять можно будет гулять, но солнца уже не будет. Вон оно, красное и круглое, уже низко как, не то что голову поднимать не надо, он уже выше солнца смотреть может.