Мир юных

Джефферсон. Так вот, они хотели нас убить. А Ратсо помог нам сбежать. Поэтому мы здесь. Мы не причиним вам вреда.

Мортиша (смотрит на Ратсо). Ох, Виталий.

Ковбойша подходит к нему.

– Чего ж ты им официальное приглашение не прислал? Не начертил карту? Привел уродов, за которыми гонятся конфедераты, сюда?! Обкурился?

Ратсо. Н-нет.

Мортиша вдруг замечает возле меня Тейлор.

– А ты что тут делаешь? Марш на пост!

– Прости!

Кажется, под копотью девчонка покраснела. Она кидается туда, откуда мы пришли, кое-кто идет за ней.

Ратсо. Конфедератов мы потеряли. Они ни за что нас не найдут.

Мортиша. Ой, закройся. Совсем без мозгов.

Ковбойша. Так, заходите, а то счас уснете прям тут.

* * *

Не хочу сказать, будто Ратсо подкаблучник, но и главой семьи его тоже не назовешь – вы понимаете, о чем я. У него с Мортишей явно отношения, только кем он ей приходится – домашним песиком или парнем, – еще вопрос.

Мортиша с Ковбойшей и правда близнецы. Пять минут колебаний и расшаркиваний – и нам рассекречивают их настоящие имена: Триша и Софи. В этом подземном детском царстве они самые волевые и властные, так что всем тут заправляют.

Постепенно общая картина проясняется, и близняшек все трудней считать злодейками. Забот у них по горло: защита целого отряда перепуганных мальчиков и девочек – дело не простое.

Мы исключительно из вежливости не спрашивали, какого лешего их занесло под землю. Однако теперь ответ очевиден.

Эти дети – жертвы. Добыча.

Хищники повсюду. Любой, кто больше, проворней и злее, может тебя съесть. Как в джунглях. Но хуже всех – северные конфедераты. Их много, они хорошо организованны, и они сволочи.

Мортиша с сестрой рассказывают нам историю своего района. Как с началом эпидемии множество семей из северного Манхэттена выехало за город – переждать, пересидеть. Как они бросили своих нянек, слуг и швейцаров подыхать в Нью-Йорке. И как позже, когда не стало полиции, вернулись с оружием. Как взрослые вели бессмысленные бои за свои дома, а потом умерли от Хвори. Как их дети подхватили оружие и стали воевать с чужаками. Они недолго думали, кого отнести к «чужим»: уничтожали любого темнокожего. Случались, конечно, ошибки; при этнических чистках такое бывает. Но в целом принцип срабатывал.

Мальчики, закаленные годами игры в «Колл оф дьюти», оказались склонны к зверствам и плевали на страдания других. Поэтому неудивительно, что именно они первыми взяли в руки автоматы и начали охоту. А вот девочки, за редкими исключениями вроде Софи с Тришей, были к такому не готовы. Пока наш клан под руководством Вашинга и Джеффа пытался построить в Гринвич-Виллидж… не знаю, как правильно сказать – справедливое? – общество, северный Манхэттен превратился в настоящую насилократию. У руля стояли только сильные и только самцы. Слабых, скромных и прочее превратили в обслугу.

Девочки как могли сопротивлялись; да и многие мальчишки – тоже. Но им не хватило жестокости. Непокорных выживали, над ними издевались, их просто убивали.

В конце концов залитый кровью северный Манхэттен оказался во власти «Конфедерации»: бывшие ученики частных школ – те, которые уцелели, естественно, – объединились с несколькими сотнями «воинов» в форме и стали править тысячами подростков.

Теперь они контролируют территорию от Центрального вокзала и дальше на север до окраины Гарлема. С Кротами конфедераты играют в кошки-мышки. Эту базу они пока не обнаружили, но сидеть тут все время нереально, приходится вылазить наверх за едой. Единственное, что помогает Кротам выжить – это знание подземки и других коммуникаций.

Штаб Кротов расположен на секретной станции под отелем «Уолдорф-Астория», на пересечении Парк-авеню и Сорок восьмой улицы. Интересно, что это – дерзость или глупость? Они ж устроились прямо под носом у конфедератов. Нижний этаж гостиницы Кроты сожгли, чтобы придать ему необитаемый вид, а конфедераты так уверены в своей власти, что ленятся обследовать территорию. О самой же станции никто не знает. Этим тупиком когда-то пользовались супербогатые гости отеля, у которых были собственные поезда. Ковбойша рассказывает, однажды отсюда вывезли в частном вагоне Франклина Рузвельта: он тогда уже не мог обходиться без инвалидной коляски, но скрывал это от народа. Станцию давно забросили, и дорогу к ней теперь знают только Кроты.

Хотя мы говорим, что нам пора, близняшки решают оставить нас на ночь – вдруг конфедераты до сих пор прочесывают пути возле вокзала.

Приносят еду: тушеную крысятину и пресный рис с разноцветными семенами.

Питер крестится, произносит короткую молитву. Мортиша зачерпывает немного угощения и почтительно кладет его на бронзовое блюдо под фотографией Эдварда из «Сумерек»; потом закрывает глаза и что-то шепчет.

Питер. Ты в курсе, что вампиры – выдумка?

Мортиша. Естественно. А ты в курсе, что Бог – выдумка?

Питер. Кто сказал?

Мортиша. Я говорю. Он или выдумка, или полный чудак.

Питер. Зачем так грубо?