Мир Карика 14. Утро ворона

— Не меняй тему разговора, — блондин, как и многие люди, легко замечал в других то, что игнорировал в себе самом. — В любом случае ты только подтверждаешь, что Старуха сильна. И как мы можем рассчитывать выстоять против нее? Нет, я буду сражаться… Но почему Кот ничего нам не объясняет?

Я улыбнулся поведению блондина. Он знал, что я прикрываю наш отряд своей стихией, знал, что та передаст мне каждое его слово, но в то же время делал вид, что я далеко, а значит, можно меня игнорировать. Не с чего-то похожего в свое время и началось пренебрежительное отношение к демиургу, которое закончилось нынешней смутой?..

«Следи за языком…» — я добавил в окружающий нас Обман стихию Зла, а потом запустил ее прямо в горло пренебрегающему столь мудрым правилом блондину.

— Прошу прощения… — тот схватился руками за забитое черной концентрированной энергией горло, пытаясь сделать хоть один вдох, но я не спешил его отпускать.

— А-ха-ха-ха! — Проксимо рядом согнулся от смеха, довольный заслуженным наказанием, что настигло его надоедливого спутника.

— Кот, — мои наблюдения за уже упавшим на землю блондином прервал Сифар. Стражник подошел ко мне и вежливо поклонился. — Ты уверен, что стоит так издеваться над своими же последователями? Да, Рако Гиус был неправ. Но разве ты хочешь, чтобы мы шли за тобой только из страха?

Я внимательно посмотрел на рыжего стражника. Вот уж кого бы точно не заподозрил в излишнем человеколюбии. Интересно, а эта его мягкость — это врожденное качество или проявление стихии Жизни? Она, конечно, не Свет, но что-то общее между ними все равно есть.

— Я не хочу, чтобы вы шли за мной из страха, — ответил я ему и отпустил блондина. — Вот только не стоит путать страх и неизбежность наказания. Потому что я не буду мягок, но я буду справедлив, и каждый, кто пойдет за мной, может быть уверен в двух вещах. За полезное дело его ждет награда, а за проступки — наказание. Прощать, чтобы красиво выглядеть — этого не будет.

На самом деле ситуация получилась очень полезная. Я смог естественно озвучить свои ценности, и те, кто сейчас следили за мной во время трансляции, их оценили. Я почувствовал мощный поток поддержки, который оставил самые настоящие ошметки от отделяющей меня от третьего Шага стены. Кажется, уже скоро она окончательно падет!

«Почему богам понравилась твоя жестокость? — рядом со мной опять появилась иллюзия Карика. После первого нашего разговора он старательно меня игнорировал, но вот теперь не смог удержаться. Кажется, и его тоже зацепила эта ситуация. — Это проявление нашего хищного звериного начала? Желание идти за тем, кто сильнее, и плевать на цену? На свободу?»

«Не стоит искать тайные смыслы, где их нет, — ответил я. — Когда я сказал про справедливость, это была правда. И именно поэтому мне поверили».

«Ты хочешь сказать, что именно ее всем и не хватает?» — спросил Карик.

«А ты сам подумай, что вызывает больше всего эмоций? Не боль, а обида… Обида на пропущенный удар, на проигранную драку, на то, что тебе приходится терпеть свалившиеся неприятности, что кому-то судьба улыбается. Кому-то, а не тебе. Что одни нарушают правила, и им за это ничего нет, а страдать из-за того, что весь мир по этой причине идет прахом, опять же приходится тебе».

Я замолчал, давая Карику обдумать мои слова.

«Хочешь сказать…» — он на мгновение замер, опять демонстрируя свою молодость.

Да, несмотря на все свои знания и мощь этот Карик все еще настоящий пацан где-то в глубине души. И, может быть, когда ему достанутся воспоминания этого процента его личности, мы и сможем договориться. По-настоящему.

«Хочешь сказать, что справедливость нужна больше, чем свобода? Чем уважение?» — он все еще не верил.

«А какое может быть уважение, если нет справедливости? О чьей свободе ты говоришь, если большинство богов всю жизнь вынуждены подчиняться — своим стихиям, демиургам, кланам? Да кому угодно… Они могут не признавать это, но в глубине души они уже не верят в нее. А вот справедливость — то, что кто-то сильный сможет заставить обычных хозяев жизни считаться даже с самыми последними богами, и не важно, сколько у них алтарей — это уже понятнее. Одни правила, один предел для всех… Для каждого, кто способен мыслить и не врать самому себе, это и есть максимально возможное воплощение уважения и свободы».

«Но это оковы! — возразил Карик. — Я понимаю, о чем ты… Реальность, логика, здравый смысл — это все хорошо. Но если не стремиться к идеальному образу, к идеальному воплощения любой идеи, то мы загоняем себя в тупик. Я даже не буду спорить, хорошо или плохо то, что ты предлагаешь. Но вот ты этого добился, а что потом? Разве ты не загоняешь себя и всех, кто за тобой пойдет, в тупик?»

Вопрос Карика оказался неожиданно хорош. Мало кто может принять чужие аргументы, а потом попробовать составить из них и своих убеждений новую единую картину. Составить и попробовать найти противоречия.