Мир хижинам, война дворцам

Згинуть наші воріженьки, як роса на сонці,
Запануєм, браття, й ми у своїй сторонці…

После исполнения гимна Грушевский объявил повестку дня: отношение к центральной власти — к Временному правительству и Петроградскому совету; определение формы временной национальной власти на Украине; отношение к войне; армия.

Затем слово было предоставлено делегату от украинцев Западного фронта, поскольку в армиях Западного фронта числилось наибольшее количество солдат-украинцев. Делегатом Западного фронта был Симон Петлюра.

Появление на трибуне Петлюры в офицерском френче со следами срезанных погон произвело на присутствующих двойственное впечатление. Половина аудитории (преимущественно офицерская) восприняла это как оскорбление чести мундира и задвигалась с сердитым шумом. Другая половина, напротив, реагировала с удовлетворением; раздались даже аплодисменты: рядовыми этот факт был воспринят как проявление демократизма.

Петлюра скромно потупил взор и поспешил примирить обе половины: он внес предложение избрать почетным председателем съезда зачинателя патриотического дела, отца и идеолога украинского возрождения — профессора Михаила Грушевского.

Семьсот воинов в офицерских френчах и солдатских гимнастерках, десять минут кричали “слава!” — и почетный председатель, поматывая белою бородой и пошатываясь от волнения, начал сходить с трибуны. Поддержать патриарха национального возрождения бросилась верная секретарша, единственная женщина на съезде, панна София Галчко. Впрочем, ее успел опередить Петлюра.

Симон Петлюра простер руки — он помнил со времен своего театрального любительства, что в ролях благородных шляхтичей жест этот выглядел у него наиболее аристократично, — и подхватил Грушевского, предлагая старику надежную точку опоры. Кроме того, он использовал этот жест для волнующего эффекта: рухнув перед Грушевским на одно колено, он чмокнул его старческую длань.

Целовать родителя в руку — древний украинский обычай, символизирующий безграничное уважение и покорность отцу. Восторженные крики и гром аплодисментов потрясли стены зала. И неизвестный, экспансивный и верный народным обычаям скромный деятель в офицерском френче без погон сразу же завоевал всеобщее расположение.

Поддерживая Грушевского за талию, Петлюра проводил его за кулисы, всеми возможными способами свидетельствуя ему по пути свою подлинно сыновнюю заботу. Грушевского Петлюра ненавидел еще с тех пор, когда, будучи мелким газетным репортером, бегал для него за монпансье, заменявшими некурящему Грушевскому папиросы. Но момент был слишком исторический, и ради истории следовало забыть о былых унижениях. Да и нынешнее положение Грушевского как главы возрождаемой нации было таково, что перед ним стоило заискивать.

Петлюра усадил Грушевского в пролетку, собственноручно запахнул кожаный полог и кланялся вслед до тех пор, пока белая борода не исчезла за углом Мариино-Благовещенской улицы.

Грушевского глубоко растрогало поведение Петлюры, ему подумалось даже, что до сих пор он был, пожалуй, чрезмерно суров, считая этого человека лишь чванливым ничтожеством, мелким склочником и приторным подхалимом. И Грушевский тут же приказал Софии Галчко, сопровождавшей его в пути к дальнейшему выполнению высокой миссии, включить фамилию Петлюры впереди всех других фамилий в список кандидатов в проектируемый “Украинский генеральный войсковой комитет”.

2

К открытию крестьянского съезда стол президиума так же был накрыт желто-голубыми полотнищами, точно так же была подготовлена и вся предстоящая церемония. Однако небольшой инцидент в самом начале несколько нарушил задуманную процедуру.

Дело в том, что мандаты при входе проверяли обычные театральные билетеры, и они, конечно, не являлись той силой, которая могла бы противостоять натиску толпы. А толпа в сквере у театра с самого утра собралась огромная. И были это не просто уличные зеваки, а крестьяне пригородных и даже более отдаленных от Киева сел. Еще с вечера распространился слух, что сегодня в театре Соловцова будут делить помещичью землю и расписывать ее по крестьянским дворам.

Капельдинеры самоотверженно сопротивлялись бешеному натиску, но когда вдруг ударила мощная волна — с полтысячи человек в солдатских гимнастерках, контроль не выдержал и отступил. “Землячк” в солдатских гимнастерках устремились в зал, где рассаживались делегаты с мандатами от “крестьянских союзов”. Были это солдаты — украинцы по происхождению — из разных частей Киевского гарнизона; прослышав о предстоящем наделении землей, они поторопились заявить и свои права.