Мир, который без меня. (Альтернативный гей-роман).Книга 3.

Звук имени показался чужим, словно оно не имело к нему отношения, и сейчас оно не имело к нему отношения, потому что он не был Энди. Он крушил все подряд, не понимая, что такое боль. Он бился против подоспевших секьюрити, не замечая, что расстановка сил уже один к трем. На балконе появился Смит, и ярость Энди усилилась.

— Иди сюда! — ревел монстр. — Я убью тебя! Я порву тебя на тряпки!

Немногочисленные дневные посетители заведения прервали трапезу, с интересом уставившись на шоу.

— Спустись ко мне или я буду громить твой клуб, пока ты жмешься наверху!

Охрана пыталась вытолкать парня из зала, но это только пуще раздразнивало в нем зверя.

— Если ты пьян, пойди, проспись! — крикнул Смит, направляясь к лестнице. — Я не припомню, чтобы приглашал сюда недоделанных клоунов!

— Оскорбить меня уже нельзя! Унизить еще больше ты тоже не сможешь, зато я готов отплатить тебе с процентами за все эти годы!

Энди вырвался и бросился навстречу Даву. Все произошло так быстро, что охрана не успела предотвратить бросок парня. Он налетел на Смита на нижних ступенях, вцепился в него, нанося беспорядочные удары. Дав взревел, отшвырнул мальчишку и навалился сверху. То ли гордость итальянских генов, то ли зов предков, то ли свободолюбие молодой индейской крови всколыхнули в парне каждую клетку, и он превратился в единую монолитную силу, отвергающую боль и увечья. Драка уже переместилась к дверям, когда сквозь кровавую пелену с разбитого лица Энди увидел Тома. Байкер напоминал тяжеловесную машину, запущенную на уничтожение цели. Почти минотавр, разгоняющий свое тело для стремительного броска. Мальчишка на секунду увидел, как он бежит, размахивая увесистой битой, когда вся свара, перепачканная кровью, соплями и по′том вывалилась на улицу. Месиво впитывало людей. Кто и по каким соображениям участвовал в драке, было уже не разобрать, но потасовка только разрасталась. Энди не помнил, что кричал сам, не слышал, что кричат ему, потому что глухие звуки ударов сыпались, словно град по металлической крыше. Клубящийся Сатурн обрастал кольцами зевак, привлеченных желанием поглазеть на столь редкое зрелище для вечно зевающего и дремлющего городка. Энди был почти пьян от собственного состояния и, наверное, не удивился бы, если бы после узнал, что рвал свою жертву зубами. Его одержимость почти перешла в разряд необузданности, и он туго понимал, что вообще происходит вокруг. Он ничего не видел, кроме налившихся кровью глаз Дава и кровавых слюней, что сыпались с разбитых губ. Парень не помнил, как его оттащили от Смита, помнил только, как валились беспорядочные удары, а потом его сбили с ног и…

Звук полицейской сирены… раскачивающаяся земля… выстрелы… какие-то крики… женский плач… откуда-то издалека его имя… холод асфальта к щеке… щелчок наручников…

Энди почувствовал бессилие. Ему хотелось закрыть глаза и, чтобы все кончилось. Вообще все. Чтобы не было ничего, и его тоже не было. Совсем. Он глотал кровавые сгустки, словно это были последние клочки его жизни. В ушах шумело, и парню казалось, он слышит, как бешено бежит по венам кровь. В какое-то мгновение стало даже хорошо, и Энди ощутил легкость. Он свободен. Свободен от себя, свободен от других. Не осталось ни обязательств, ни проблем. Он все решил, со всем разобрался, и теперь ему все равно явятся ли пауки, совы, летучие мыши или собаки. Пусть все боги смерти передерутся между собой, споря, кому достанется право растащить его кости. Наверное, все уже начинается, потому что он слышит все как-то со стороны, и оно отделено от него. Все вокруг как-то не имеет значения, да, и внутри тоже нет смысла. Или это слуховые галлюцинации, или где-то плачем надрывается женщина? Единственное, чего жаль… Не жаль ничего. Просто хочется пить.

Энди чувствует, как его поднимают. Стоять трудно. Ноги не слушаются, а руки сцеплены за спиной. Песок всасывается в открытые раны, и они начинают ныть.

— Держись, дружище, — возникает откуда-то голос Тома. — Мы хоть и не совсем целы сами, но им тоже наваляли по самые помидоры. Долго зализываться будут.

— Том, — хрипло произнес парень. — Спасибо. Жаль, я его не убил.

— Да, он …это… не стоит того.

Энди хотел ответить, но грубые руки сержанта полиции уже вталкивали его в машину.

— Том! — успел крикнуть мальчишка. — Присмотри за мальчиком! Он – все, что у меня осталось!

Дверь с армированным стеклом захлопнулась, опять поделив мир Энди на сектора.

— Конечно, брат, — грустно прошептал байкер, вытирая с лица кровь. — Ты мог бы и не просить.