Мир, который без меня. (Альтернативный гей-роман).Книга 3.

— Энди, опомнись! — услышал парень перепуганный голос шамана. — Это безумие!

— Я учту, — мальчишка попытался улыбнуться, но ужас все еще сковывал его тело.

Дальше Энди помнил плохо. Он отрывками вспоминал, как взмыл ввысь силуэт огромной совы. Крылья закрыли небо, обрушив уродливую тень. Она ползла по земле подобно огромной бесформенной рептилии и казалась клоакой вселенной, засасывающей и пожирающей все живое. Сражаться с ней было подобно тому, чтобы попытаться сбить двухтурбинный самолет легким, лишенным двигателя планером. Еще Энди помнил, как адреналин густел и превращался в ярость, наполняя кипящей смесью каждую вену и каждое перо. Сова уже выписывала в небе круги, когда легкий сокол оторвался от земли, набирая высоту. Она не спешила нападать, забавляясь зрелищем. От перегрузок у парня ломило тело. Болела каждая кость, мышца, орган. Будь, что будет. Когда-нибудь это все равно закончится, и тогда уже все равно, что там было перед смертью.

Первое столкновение оказалось столь сокрушительным, что Энди показалось, что он разлетелся на куски. Наверное, он потерял сознание, опрокинувшись камнем с высоты. Ветер холодом жег лицо. Не получалось сделать ни единого вдоха. Крылья ветшали, подобно забытым в ураган тряпкам. Говорят, перед смертью перед глазами проносится жизнь. Нет, Энди не видел ничего кроме крутящейся приближающейся земли. Это уже было с ним однажды, и это единственное, о чем он думал. Он закрыл глаза, когда… Высоко над ним раздался одинокий крик. Сокол. И это с ним было, но тогда… Из последних сил парень вывернул шею и увидел его. Маленькая птица парила, расставив неподвижные крылья. Еще один крик… Отчаявшийся, гортанный… Джек звал его, и Энди ответил. Вновь ответил. Зов крови. Откуда он в нем? Парень не помнил, где нашел силы, из каких забытых закоулков стянул последнее. Не помнил, как заставил себя вновь набирать высоту. Не знал, как высоко сможет подняться. Он не забыл! Он не забыл! Не забыл ничего, что говорил учитель! Бейся… Тебе не победить, но… Бейся! Ты — человек из рода соколов. Ты встал на путь воина, лишив себя выбора. Смерть тоже должна быть достойной, иначе жизнь не стоила ничего.

Второй удар пришелся в грудь, и Энди был почти уверен, что все ребра обломанными пиками торчат у него из спины. Сотрясенное сердце не билось и лишь жалобно дрожало, пытаясь вспомнить, как бежало до этого. Боль. Повсюду. В душе, в мыслях, в теле.

— Разорви кольцо! — знакомый голос, но Энди не помнит, чей он. — Просто разорви кольцо! Скорее! Или я не смогу его удержать!

Бессмертный… Он не разбился, ударившись о землю, а лишь покатился по склону, пока не распластался на дне ущелья. Сил больше не было, и Энди лишь соскреб самые последние остатки, чтобы взглянуть вверх. На краю скалы темнел силуэт совы. Вот он победитель. Не спешит. Продлевает муки жертвы. Истекает слюной в жажде теплой крови. Не пойдет. Тебе не получить живого сердца! Оно мое, и мне решать, когда его остановить! Парень видел, как сова медленно расправляет крылья, отталкивается мощными лапами, чтобы лететь вниз. Вот и все. Он сделал все, что мог. Он не испугался. Не сдался, исчерпав до последней капли свою жизнь. Теперь остается только надорвать жилы в последнем рывке, и Энди поднялся навстречу судьбе. Это достойная плата за то, что он осмелился любить. Но, черт возьми! Оно стоило того!

Двести метров остатков его жизни… Парень видел, как, приближаясь, смерть пожирает их. Она растет на глазах, словно эти метры раздувают ее. Шестьдесят… Пятьдесят… Мальчишка уже слышит, как стонет под ее крыльями разорванный ветер. Еще немного, и он просто опустит веки, чтобы не видеть. Он готов. Теперь бери. Я твой. Я иду. И Энди почти опустил, когда сквозь пелену из пыли и пота, забившую глаза, увидел, как из-за его спины навстречу ей взмывает другая птица. Волна из-под крыльев отбрасывает его назад, и он лишь успевает разглядеть, как вытягиваются ее ноги, и хвост рулем ловит ветер. Доли мгновения… может быть, каждый раскат грома — это чья-то битва и ливень смывает брызги крови и перьев? .. Наверное, так раскалывается мятежная жизнь?

— Не-е-е-ет! — Энди не узнает собственный голос. — Не-е-е-ет, Джек!

Его крик взрывает невидимые чаны, и они опрокидываются мгновенной темнотой. Скрежет и грохот почти оглушает. Наверное, сверху, накрывая одним другой, падают титановые купола, и все стихает до звона тишины. Нет ничего. Ни жизни, ни смерти. Ни добра, ни зла. Ни памяти, ни беспамятства. Ничего. Только тишина и темнота. Энди не знает, что он есть, потому что нет знания. Нет ощущений и желаний. Нет ни тепла, ни холода, ни пространства, ни времени. Нет даже вакуума…