Мир, который без меня. (Альтернативный гей-роман).Книга 3.

- Ты проехал «пока» уже километров пятьсот назад. Там же стоял указатель. Ладно, в чем дело?

- Я сегодня сказал, что осталось чуть больше месяца до его дня рождения и спросил, как бы он хотел его отметить. Ты не представляешь, что он мне ответил!

- Что это вообще не праздник, и в гробу он его видел.

Рой в запале открыл рот, чтобы что-то возразить, но вдруг закрыл и уставился на Стива.

- А ты откуда знаешь?

- Я знаю тебя, и это чу′дное выражение «ебучие ро′ги» в комплексе с интонацией полностью охарактеризовало мне проблему, которая и последовала за этим.

- И?

- Лучше я дам тебе виски.

Шон налил виски в два стакана и один протянул Рою. Каждый сделал по глотку, так ничего и не сказав.

- У меня есть кое-какие мысли, - спустя минут пять начал Стив. – Я тут нашел одно помещение. Двухэтажное. Хотел предложить тебе посмотреть.

- Ты хочешь переехать? Только не говори «да».

- Тогда скажу «нет».

- Уже хорошо.

- Так вот. Я подумал, оно достаточно просторное и в приличном состоянии. Первый этаж мог бы вполне подойти под галерею, а второй под хореографический зал.

- Стой! – Рой схватил его за руку. – Ты хочешь, что бы…

- Да. Представь: белоснежный зал с зеркалами, пара-тройка шестов и аппаратура. Ну, подсветка там и все такое. Присадки разные, прибабахи…

Маккена ничего не отвечал и лишь, часто моргая и не отрываясь, смотрел на Шона. Стив видел по его лицу, как в голове тасуется колода мыслей, разыгрываются ходы, выбрасываются масти. Он ждал тот единственный козырь, который выкинет Рой.

- Стой, - еще раз произнес Маккена и завис.

- Да стою я, стою.

- Поедем в Литл Рок. Всего лишь на день. Ну, максимум на полтора.

- Рой, помещение здесь недалеко. Мне кажется, через Литл Рок проходит не самая короткая дорога.

- Стив…

- Шучу. Если это то, о чем я думаю, то едем.

Энди вновь и вновь подходил к шесту. Вновь и вновь касался его рукой, гладил, а после отворачивался и уходил. Не могу. Парень терзался черными мыслями. Он уже чувствовал, что в тягость самому себе, но сделать ничего не мог. Не могу. И он вновь подходил к шесту.

- Рой, сними его, - попросил как-то вечером Энди.

- Я сниму, но это не выход. Так ты ничего не изменишь.

- Не изменить уже ничего и никак! – в сердцах воскликнул парень.

- И это говоришь мне ты?! Ты, который выживал всегда?! Ты, который знает, как выживать?! В тот момент, пока я упивался в хлам и обдалбливался до беспамятства в теплом доме с полным холодильником, ты умел это. Энди, я терял тебя столько раз! Столько раз проклинал себя за слабость и трусость! Я не могу потерять тебя еще раз. Не могу, Энди! Что бы с тобой ни случилось, чтобы ты ни испытал – это в прошлом. Понимаешь?! В прошлом! Перешагни! Ты можешь…

- Не могу, Рой, - отворачиваясь, прошептал парень. – Не могу.

- Энди, прошу, скажи мне, что тебя держит? Что так сильно сжимает тебе горло, что ты почти не дышишь?

- Отпусти меня, Рой. Ничего не получится. Я не тот, кого ты искал…

- Не отпущу! Никогда! Ты – тот, кого я искал и ждал всю жизнь! Каким бы ты ни был, я счастлив! Понимаешь, первый раз в жизни я так счастлив! Дай мне руку. Пойдем.

- Куда?

- Пойдем.

Маккена потянул Энди на подиум.

- Смотри. Это всего лишь палка. Палка! Кусок металлической трубы! Это не твое прошлое, Энди! Неужели же вот эта тупая идиотская жердь может быть сильнее тебя?! У нее нет ни памяти, ни прошлого, ни будущего! У нее нет ничего, кроме способности здесь торчать! Почему, Энди?!

Он говорил импульсивно, даже брызжа слюной. Размахивал руками и со злостью бил пилон кулаком. В его словах разрывались слезы, сыпалось отчаяние, но с каждым словом он все больше затихал, оседал и исчезал.

- Бесполезно, - Маккена махнул рукой, словно зачитал сам себе приговор и отвернулся, чтобы успеть подхватить языком покатившиеся слезы.

- Я был абсолютно голым… в том подвале. Там было так холодно, что я завидовал крысам, которые все время лазали через меня туда-обратно. Иногда мне удавалось задремать, и сквозь сон я чувствовал их теплые шкурки, проскальзывающие по моей коже. А потом… приходили те двое. Поднимали… меня, приковывали наручниками к трубе и начинали издеваться. Они издевались часами… Хохотали и требовали, чтобы я показал стриптиз на шесте. Какой стриптиз, когда у меня не было сил даже стоять, и я повисал на цепи от бессилия, а они… они плевали мне в лицо и тыкали дубинками под ребра… Я просил воды, а они… Рой, они ссали мне в лицо, продолжая хохотать и дразнить бутылкой с водой! Они кричали, что лишат меня девственности, насадив на эту бутылку, и что, когда я сдохну, никто не узнает, потому что все будет так… словно я убит при попытке к бегству… Они приносили еду, усыпанную дохлыми тараканами и пытались заставить есть или испражнялись в тарелку, а после тыкали мне в губы испачканным концом дубинки…

Слезы катились по его лицу, губы дрожали, а руки шарили по телу в поисках убежища.