Мир культуры. Основы культурологии

внутри романа складывается и живет особая целостность, особая модель мира,

“новая реальность”, которая создана гением художника и может быть создана только

в искусстве.

Художественный образ — специфический сплав реальности и фантазии, в

котором мера фантазии связана с целями произведения, определяемыми лишь волей

77

автора. Поэтому в художественном образе всегда присутствуют и объективное

(реальный мир, который является лишь толчком для фантазии), и субъективное,

отражающее всю полноту индивидуальности автора. В один и тот же год (1827) два

русских художника писали портрет Пушкина. Орест Кипренский (1782—1836)

увидел Поэта, которого потребовал “к священной жертве Аполлон”, Пророка,

призванного “глаголом жечь сердца людей”. Василий Тропинин (1776—1857) —

другого, “человечного” поэта, гения, несущего в себе и черты повседневности,

конкретности. Ни один из портретов не грешит против реальности, но каждый из

них — взгляд художника и на объект, и в собственный внутренний мир, как бы

осветивший каждую работу, изображение поэта и отношение к нему автора.

В. А. Тропинин. Портрет О. А. Кипренский. Портрет

А. С. Пушкина. 1827 год А. С. Пушкина. 1827 год

Еще одно внутреннее единство обязательно для художественного образа: это

единство эмоционального и рационального. Если другие виды культуры обращаются

и к мысли, и к чувству, то для них это обстоятельство не является специфическим.

Они чаще всего базируются на каком-либо одном из этих моментов, который для них

наиболее необходим. Мораль может нести в себе значительную меру

рациональности и быть не чуждой эмоциям, а наука — стремится освободиться от

“излишних” эмоций во имя истины. Религия невозможна без эмоционального ряда,

но в ней может присутствовать (или отсутствовать) и рациональный ряд. Искусство

же возможно только в этом сплаве, в котором мера рационального и эмоционального

определяется самим создателем произведения. Только в искусстве мысль должна

быть окрашена чувством, а чувство — быть “умным”. Иначе страдает сама сущность

искусства.

Поэтому, начиная с древнейших времен, самые выдающиеся умы человечества

постоянно говорили о том, что без связи с искусством, без его понимания нет не

только культурного человека, но и по-настоящему полноценно развитого человека.

Одна из особенностей искусства заключается в том, что при его посредстве

каждый из нас прикасается не только к фактам и действиям, которые легли в

основание произведения, но и к внутреннему миру, личности и гению автора, к

78

психологическим особенностям народа, создавшего свое искусство. В повседневной

реальной жизни эта сторона обычно скрыта от окружающих, поэтому человек, не

понимающий искусства, лишен целой Вселенной и в любом виде деятельности

оказывается ограниченным.

Искусство вырабатывает эстетический вкус, ибо одно из его функциональных

предназначений — быть носителем эстетических идеалов.

И, наконец, искусство побуждает к творчеству, заставляя сопереживать,

“участвовать” в творческом процессе если не создания произведения, то, во всяком

случае, понимания, проникновения в сущность вещей, и делает это без формул и

методик, требующих специальных навыков. С другой стороны, оно предлагает свою

систему видения мира, вскрывает связи, не доступные науке, развивая тем самым

способность каждого к ассоциативному 15 мышлению, без чего нет никакого

творчества.

Религия как явление культуры

Как и искусство, религия — одна из древнейших разновидностей культуры и

существует в обществе на любом этапе его развития.

В религии заложен особый опыт человечества, связанный с видением общей

картины мира, с пониманием взаимоотношений природы и человека, космоса и

общества. Немецкий социолог и историк Макс Вебер (1864—1920) считал, что

основой религии становится поиск смысла многих явлений действительности, в

большей мере таких, которые воспринимаются как экстремальные: смерть,

страдания, нравственный выбор и др. По его мнению, всем этим сторонам

человеческой жизни с древнейших времен придается сверхъестественный смысл.

Одновременно появляется и идея спасения людей от бед и несчастий, идея

воздаяния за страдания, которая пронизывает повседневную жизнь людей, придавая

ей смысл и значение. Французский социолог Эмиль Дюркгейм (1858—1917)

полагает, что идея сверхъестественного не характерна для первобытных народов,

она возникает лишь при определенных условиях существования общества и на

определенной стадии развития.

Современные теории религии связывают ее появление с необходимостью