Мир Льда и Пламени

Следующие три года ройнары скитались по южным морям в поисках нового дома. Миролюбивый народ Наата – острова Бабочек – был к ним приветлив, но бог, оберегающий этот странный край, стал десятками поражать новоприбывших неведомой смертельной болезнью, заставив народ Нимерии вернуться на корабли. Подойдя к Летнему архипелагу, они обосновались на необитаемом скалистом острове (который вскоре прозвали островом Женщин) близ восточного побережья Уалано. Но скудная каменистая почва не давала хороших урожаев, и многие голодали. Вновь были подняты паруса, причем некоторые из ройнаров отвергли Нимерию, чтобы последовать за жрицей по имени Друзелка. Она уверяла, будто слышала, как Матерь-Ройна зовет домой своих детей... но Друзелка и ее последователи, вернувшись в старые города, обнаружили, что их поджидают враги. Многих схватили, после чего убили или обратили в рабство.

Побитый, потрепанный остаток десяти тысяч кораблей отправился с принцессой Нимерией на запад^[7]. На этот раз она попала в Вестерос. После стольких лет скитаний суда держались на плаву куда хуже, чем в те дни, когда в первый раз покидали Матерь-Ройну, и Дорна достиг не весь флот. Даже теперь на Ступенях есть разрозненные поселения ройнаров, называющих себя потомками потерпевших кораблекрушение. Другие корабли, которые сбил с курса шторм, попали в Лис или Тирош, и люди предпочли рабство водной могиле. Оставшиеся корабли пристали к берегу Дорна близ устья Зеленокровной, недалеко от твердыни дома Мартеллов – древнего Ковчега Песков со стенами из песчаника.

Сухой, пустынный и малонаселенный Дорн в ту пору был бедным краем, где множество драчливых лордов и царьков без конца воевали за каждую речку, ручей, колодец и каждый клочок плодородной земли. Большинство этих дорнийских властителей видело в ройнарах – с их странными чужеземными обычаями и чуждыми богами – непрошенных и нежеланных захватчиков, которых следовало изгнать обратно в море, откуда они появились. Но Морс Мартелл, лорд Ковчега Песков, увидел во вновь прибывших благоприятную возможность... и, если можно верить певцам, его светлость еще и отдал сердце Нимерии, прекрасной и неистовой королеве-воительнице, что провела своих людей через полмира ради сохранения их свободы.

Рассказывают, что восемь из десяти ройнаров, появившихся в Дорне вместе с Нимерией, были женщинами... но четверть из последних по ройнарскому обыкновению являлись воительницами, да и не сражавшихся также закалило мучительное путешествие. Кроме того, тысячи бежавших с Ройны мальчиков за годы скитаний выросли, возмужали и взяли в руки копья. Объединившись с пришельцами, Мартеллы десятикратно увеличили свое войско.

Когда Морс Мартелл взял Нимерию в жены, сотни его рыцарей, оруженосцев и лордов-знаменосцев также сочетались браками с ройнарскими женщинами (если же дорниец уже был женат, то он зачастую из ройнаров выбирал себе возлюбленную). Так два народа смешали свою кровь. Это объединение обогатило и укрепило как дом Мартеллов, так и дома его дорнийских сторонников. Ройнары принесли с собой значительные ценности; их ремесленники, мастера по металлу и камню обрели навыки задолго до своих вестеросских соперников. Вскоре их оружейники уже ковали мечи и копья, чешуйчатые доспехи и латы – и ни один кузнец Вестероса не мог даже надеяться сравниться с ними. Как говорят, еще более важным оказалось то, что колдуньи ройнаров знали тайные водные чары, заставившие высохшие ручьи вновь течь, а пустыни – зацвести.

Чтобы отпраздновать новые брачные союзы (а также помешать кое-каким ройнарам вновь уйти в море), Нимерия сожгла все свои корабли. «Наши скитания окончены, – объявила она. – Мы нашли новый дом. Здесь отныне нам жить, здесь и умирать». (Некоторые из ройнаров сокрушались о потерянных кораблях, и вместо того, чтобы принять свою новую землю, предпочли бороздить воды Зеленокровной, находя в ней бледное отражение Матери-Ройны, которую продолжали боготворить. Эти люди существуют и по сей день, их знают как «сирот Зеленокровной».)

Когда от факелов загорелись сотни прохудившихся кренящихся громадин, пламя осветило побережье на пятьдесят лиг окрест. Пока остовы обращались в пепел, принцесса Нимерия в свете этих огней на ройнарский манер нарекла Морса Мартелла принцем Дорна, и тем самым заявила о его власти над «песками красными и белыми, над всеми землями и реками от гор до великого соленого моря».

Впрочем, провозгласить о таком верховенстве было гораздо проще, нежели осуществить его на деле. Последовали годы войн, по итогам которых Мартеллы и ройнары подчиняли одного царька за другим. Нимерия и ее принц отправили на Стену в золотых оковах не менее шести^[8] покоренных королей, пока не остался лишь величайший из их врагов: Йорик Айронвуд Царственнокровный, пятый этого имени, лорд Айронвуда, Хранитель Каменного пути, рыцарь Источников, властитель Красной марки, властитель Зеленого пояса и король дорнийцев.