Мир Льда и Пламени

Среди людей несведущих нередко можно услышать расхожее измышление, будто Эйгон Таргариен никогда не ступал на землю Вестероса до того дня, когда он поднял паруса, дабы завоевать ее. Но сие не может быть правдой. За годы до того плавания по велению лорда Эйгона вырезали из дерева и разукрасили Расписной стол: громоздкую столешницу около пятидесяти футов длиной, которой придали вид Семи Королевств и расписали красками, изобразив на ней все леса, реки, города и замки. Очевидно, что интерес к Вестеросу возник у Эйгона задолго до событий, сподвигших его начать войну. Имеются достоверные описания того, как Эйгон и сестра его Висенья в юности посещали Цитадель Староместа и охотились с соколами на Арборе как гости лорда Редвина. Возможно, он бывал и в Ланниспорте – тут свидетельства различествуют.

Вестерос в пору молодости Эйгона был разделен на семь неуживчивых держав, и едва ли сыщется год, когда бы две или три из них не воевали друг с другом. Обширным, холодным и каменистым Севером правили Старки из Винтерфелла. В пустынях Дорна господствовали принцы Мартеллы. Над богатыми золотом Западными землями властвовали Ланнистеры из Утеса Кастерли, над плодородным Простором – Гарденеры из Хайгардена. Долина, Персты и Лунные горы принадлежали дому Арренов... но самыми воинственными королями поры Эйгона были те, чьи владения лежали ближе всего к Драконьему Камню: Харрен Черный и Аргилак Надменный.

Из Штормового Предела, своей могучей цитадели, Штормовые короли дома Дюррандонов некогда правили восходной стороной Вестероса от Мыса Гнева до Крабьего залива, но прошедшие века подточили их могущество. Короли Простора по кусочку отщипывали от их владений на закате, с полудня тревожили дорнийцы, а Харрен Черный со своими железными людьми выдавил их с Трезубца и земель к полуночи от Черноводной. Король Аргилак, последний из Дюррандонов, на какое-то время сей упадок остановил: будучи еще подростком, он отразил дорнийское вторжение; двадцатью годами позже пересек Узкое море, дабы присоединиться к великому союзу против обуянных имперскими замыслами «тигров» Волантиса; а в битве на Летнем поле убил Гарса VII Гарденера, короля Простора. Но Аргилак старел: на его знаменитую гриву черных волос легла седина, а воинское мастерство его рук поблекло.

Король Островов и Рек, Харрен Черный из дома Хоаров, загреб в стальной кулак Речные земли на полночь от Черноводной. Еще дед Харрена, железнорожденный Харвин Твердая Рука, отобрал Трезубец у Аррека, деда Аргилака (а предки последнего за века до того ниспровергли последних королей Реки). Отец Харрена расширил свои владения на восход до Сумеречного Дола и Росби. Сам же Харрен посвятил большую часть своего долгого правления – без малого сорок лет – возведению гигантского замка близ Божьего Ока. Но сей труд подходил к концу, и было ясно, что уже в ближнюю годину железнорожденным не станет помехи искать себе новых завоеваний.

Не было в Вестеросе короля столь внушающего страх, чем Харрен Черный, жестокость которого вошла в предания всех Семи Королевств. И ни один король в Вестеросе не ощущал угрозу столь явно, как последний из Дюррандонов, Штормовой король Аргилак – увядающий воин с дочерью-девицей как единственной наследницей. Вот потому он и обратился к Таргариенам с Драконьего Камня, желая отдать лорду Эйгону свою дочь женою, а все земли восточнее Божьего Ока от Трезубца до Черноводной – ее приданым.

Эйгон Таргариен отверг предложение Штормового короля, заметив, что у него уже есть две жены и в третьей он не нуждается. А предлагаемыми в приданое землями уже более поколения владел Харренхолл, и не Аргилаку было их раздавать. Очевидно, что стареющий Штормовой король задумал поставить Таргариенов на Черноводной как преграду между собственными землями и державой Харрена Черного.

Лорд Драконьего Камня высказал собственное суждение: он возьмет земли приданого, если Аргилак уступит также Крюк Масси и леса с равнинами на полдень от Черноводной – вплоть до истоков Мандера и реки Путеводной. Сей договор будет скреплен браком дочери короля Аргилака и Ориса Баратеона, друга детства и поединщика лорда Эйгона.

Аргилак Надменный таковые условия в гневе отринул. Орис Баратеон, по слухам, был незаконнорожденным братом лорда Эйгона, и Штормовой король не стал бы бесчестить свою дочь, отдав ее руку бастарду. Уже само предположение о том привело его в ярость. Аргилак отрубил руки послу Эйгона и отослал на Драконий Камень в ларце, добавив слова: «Се единственные руки, кои получит от меня твой ублюдочный братец».