Мир Льда и Пламени

Еще почти два года король Эйрис I восседал на Железном троне, прежде чем в 221 году от З.Э. скончаться по естественным причинам. За годы своего правления его милость последовательно назначал нескольких наследников, хотя ни один из таковых не был ему родным ребенком. Эйрис умер, не оставив потомства; его брак с женой так и не был консумирован. Рейгель, брат Эйриса, третий сын Дейрона Доброго, скончался еще раньше – в 215 году от З.Э. он подавился на пиру пирогом с миногами. После случившегося принцем Драконьего Камня и наследником престола стал Эйлор, сын Рейгеля. Но двумя годами позже не стало и этого принца, убитого при нелепом несчастном случае рукой Эйлоры, своей жены и сестры-близнеца, вследствие чего та сошла с ума от горя. (К сожалению, Эйлора, в конце концов, покончила с собой после того, как на бале-маскараде на нее напали трое, оставшиеся в истории как Крыса, Ястреб и Свинья^[43].)

Трон перейдет от Эйриса к тому из наследников, которого он утвердил перед своей смертью: единственному оставшемуся в живых брату короля, принцу Мейкару.

Мейкар I

Мейкар остался в памяти людей деятельным королем и замечательным воином, но в то же время – суровым человеком, скорым на суд и приговор. У него никогда не было присущего его брату Бейлору дара легко заводить друзей и союзников, и после смерти брата от его рук, пусть и неумышленной, он сделался еще более строгим и неумолимым. Желая решительно порвать с прошлым, король повелел изготовить для себя новую корону: с черными железными пиками на обруче красного золота (ибо венец Эйгона Завоевателя был утерян после гибели Дейрона I в Дорне). Такая корона куда больше подходила воину, но все же Мейкару довелось править в относительно мирную пору между двумя восстаниями Блэкфайров, а источником смуты в это царствование в основном служили собственные сыновья монарха.

Краеугольным камнем всех интриг в годы правления Мейкара стал вопрос о наследовании престола. У короля имелось немало сыновей и дочерей, но имелись обоснованные сомнения в их пригодности к делу управления. Дейрон, старший сын, прозванный Пьяницей, предпочел для себя титул принца Летнего замка, поскольку находил Драконий Камень слишком мрачным местом. Следующий по старшинству сын, Эйрион, известный как Яркое Пламя или Яркий Огонь, считался великолепным воином, однако жестоким и капризным человеком, к тому же любителем темных искусств. Оба этих принца скончались прежде отца, хотя после обоих остались дети. Принц Дейрон в 222 году от З.Э. породил дочь Вейлу, но девочка, увы, оказалась слабоумной. У Эйриона Яркого Пламени в 232 году родился сын, получивший в честь своего предка зловещее имя Мейгор, но сам Огненный принц умер в том же году, выпив дикого огня в уверенности, что это позволит ему превратиться в дракона.

Эймон, третий сын короля, всему остальному на свете предпочитал книги. Еще мальчиком он был отправлен в Цитадель, где смог выковать себе цепь мейстера, после чего принял обеты. Самый младший, принц Эйгон, в отрочестве именовал себя «Эггом». В те дни он служил оруженосцем межевому рыцарю – тому самому, при защите которого погиб Бейлор Сломи Копье. Некий придворный остроумец заметил: «Дейрон – посмешище, Эйрион – страшилище, а Эйгон – почти крестьянище».

В 233 году от З.Э. Мейкар возглавил войско, выступившее против мятежного лорда из Дорнийских марок. В бою король погиб, и по вопросу престолонаследия возникло всеобщее замешательство. Во избежание еще одного Танца Драконов королевский десница Кровавый Ворон для разрешения этого дела предпочел созвать Великий совет.

Итак, в Королевской Гавани в 233 году собралась сотня великих и малых лордов. Поскольку оба старших сына Мейкара скончались, возможных претендентов осталось четверо. Великий совет сразу же отверг милую, но слабоумную дочь принца Дейрона Вейлу. Лишь немногие высказались за Мейгора, сына Эйриона Яркого Пламени – король-младенец предвещал долгое беспокойное регентство, к тому же имелись опасения, что мальчик может унаследовать от своего отца жестокость и безумие. Самым очевидным выбором был принц Эйгон, но некоторые лорды и ему не доверяли, ибо, как соглашались многие, странствия с межевым рыцарем сделали из него «почти крестьянище». Его действительно считали столь неприемлемым, что была предпринята попытка выяснить, не может ли мейстер Эймон, старший брат Эйгона, освободиться от своих обетов. Из этого ничего не вышло, поскольку отказался сам Эймон.

Но когда споры Великого совета были в самом разгаре, в Королевскую Гавань прибыл еще один претендент – не кто иной, как Эйнис Блэкфайр, пятый из семерых сыновей Черного Дракона. Когда было только объявлено о Великом совете, Эйнис из тирошийского изгнания прислал письмо, выдвинув свои доводы в надежде, что сможет словами взять Железный трон, который его предки трижды не могли завоевать мечами. Кровавый Ворон, королевский десница, в ответе предложил претенденту личную неприкосновенность, чтобы тот мог сам прибыть в столицу и заявить о своих притязаниях.