Мир Мэроу

– Эмет! – закричала я и краем глаза увидела, как он, отбиваясь от черноглазого равка, отступил к поляне. – Спасай сына! Я справлюсь.

В эту же секунду равк с рыком прыгнул на меня, но мне удалось отбить удар. Я встала на колено, а равк давил своим мечом с такой силой, что казалось, лезвие сломается пополам. Стиснув зубы, я перекатилась по земле, но кончик лезвия все же поцарапал мне спину. Тогда я достала нож из сапога и бросилась на своего обидчика, вонзив лезвие ему в глотку. Всюду брызнула кровь.

Сконцентрировавшись на чувствах Эмета, я ощутила, что он среди суртуров и его силы явно на исходе. Тогда я сорвалась с места и побежала к Аргосу. Нельзя позволить ему умереть! Сердце колотилось где-то в горле. Я была готова даже помолиться Матери и Отцу, лишь бы они сохранили мальчишке жизнь.

С каждым шагом я все четче ощущала суртуров, их стало значительно меньше, но Эмет по-прежнему был окружен.

Детский громкий крик заставил бежать еще быстрее, однако меня сбили с ног. Ударившись о дерево, я упала, а суртур взобрался на меня и впился в мой живот, и я вновь увидела пламя. Но в этот раз я не дождалась девочку из видения. Боль была настолько сильной, что я начала терять сознание, а суртур продолжал разрывать острыми клыками и когтистыми пальцами мое тело.

Душу ищет?

Зря.

Выбор

Бастард прибыл ко двору и тут же был приглашен в покои короля.

В тот день Бастиан Каэль Марти впервые увидел, что его суверен так нервничал. Он не понимал срочности вплоть до того момента, пока не прочитал посмертное послание хотта. Бастиан не был уверен в правдивости написанных слов, но вот его брат уже грезил планом. «Найди ребенка Матери и приведи его ко мне», – велел он младшему брату. Он обещал Бастиану армию, магов и всю мощь силы короны, но принц взял с собой только троих. Мага, который давно уже стал ему ближе остальных, и двоих воинов, что ходили с ним в самые суровые места. Бастиану предстояло сделать то, что принесет его королю небывалую власть.

Наши дни

Приоткрыв веки, я поморщилась от боли. Однако придя в себя и вспомнив события прошлой ночи, удивилась, она должна быть куда сильнее. Да и после такого не выживают.

Развернувшись, я увидела, что лежу на мягкой перине, а передо мной на боку лежит Эмет, взяв меня за руку. Его глаза закрыты. Он спит. Опустив взгляд ниже, я поняла, что грудь и торс охотника голые, а снизу он накрыт покрывалом.

Что мы делаем в постели? В чистой, роскошной комнате? И главное, почему Эмет голый? Медленно освободив свою ладонь, я заглянула под одеяло, которым укрыта сама, и ужаснулась. Я тоже голая. Полностью. Что же произошло?

– Что ты тут делаешь? – спросила я, увидев, что Эмет открыл глаза.

– Спал, сейчас отвечаю на твои вопросы.

– Почему мы спим в одной постели?

– Потому что ты практически умерла.

Произнеся это, Эмет почувствовал страх, он был настолько силен, что я непроизвольно поморщилась и заверила его:

– Я жива.

– Спасибо Колуму.

– Ты забирал мою боль? – догадалась я.

– Да, так же, как ты забрала мою в таверне.

Он спас мне жизнь. Благородный, добрый и отзывчивый Эметнейм.

– Я вообще не думала, для чего это делаю, – честно призналась я.

В голове сразу всплыли воспоминания, как Эмет прикрывал меня своим телом, а его разрывали на части. Сколько в существе должно быть доброты и жертвенности, чтобы поставить чужую жизнь выше своей?

– А я знал, для чего делил твою боль.

Эмет опустил взгляд на мои губы.

– Для чего? – тихо произнесла я.

Эмет поднял руку и прикоснулся пальцами к моей метке. Медленно провел рукой по линиям и тихо ответил:

– Для того, чтобы ты жила.

Мы по-прежнему лежали голые в одной постели. Несмотря на то что наши тела укрыты разными покрывалами, я должна бы испытывать дикий ужас, но Эмета я не боюсь. А те чувства, что плещутся внутри него, успокаивают меня. Эмет не враг. Я это знаю.

– Ты мог не целовать меня в борделе, – зачем-то сказала я.

Уголки губ Эмета приподнялись, и, пристально смотря мне в глаза, он ответил:

– Знаю.

Сердце застучало с удвоенной силой. Слегка приподнявшись на локте, я склонила голову. Его чувства практически сбивали меня с толку, но позволили ощутить хоть что-то, кроме ненависти ко всему миру.

Охотник продолжал молча смотреть в мои глаза, а я ощутила легкую тоску по прикосновениям, конечно, не мою. Тогда я опустила ладонь на щеку Эмета, и его сердце сжалось.