Мир-о-творец

Воевода же крепости, воспользовавшись моментом, не только эвакуировал гарнизон. Но и вывез из крепости все орудия, оружие и припасы. Тихо. Аккуратно. Никто ничего даже не заметил. Да так, что потом еще две недели шведы, то есть, нанятые ими германские наемники, сидели на берегу, ожидая капитуляции осажденных. Лишь решив уже, наконец, поговорить с упорным, но обреченным гарнизоном, они высадились на остров и… обнаружили крепость пустой. Разве что за воротами на каменной площадке лежала большая куча человеческих фекалий, оставленных уходящими бойцами в качестве обидного послания.

Стыдно и обидно.

Улизнули.

Так что крепость хоть и перешла в руки шведской армии, удовлетворения это не принесло. Да, бойцы сумели наконец-то укрыться за довольно высокими каменными стенами. Где и тепло лучше держалось, и ветер не так пронизывал. Но это была не военная победа, а скорее удача. Ибо, если бы не вороватый комендант, который приторговывал запасами продовольствия, зимовать бы им пришлось в лесу.

Теперь же перед ними открывался вид на еще одну каменную русскую крепость. Архитектурно очень близкую. И не требовалось иметь семи пядей во лбу, чтобы понять — гарнизон Орешка усилил местных защитников. Не только живой силой, но и артиллерией.

Да, король Швеции, узнав о взятии Орешка отправил сюда довольно-таки приличный штат орудий и еще подкрепления. Воодушевленный успехом. Но командир отряда германских наемников, глядя на оборудованное русскими предполье, не сильно раскатывал губу. Да и лес, мрачным массивом нависая над узким полем, протянувшимся вдоль реки, не внушал покоя. Он бы, будучи местным, обязательно попытался воспользоваться лесом для обходных вылазок. И вообще — ситуация ему не нравилась. Совсем не нравилась…

— Ты, я вижу, не рад, — произнес, хлопнув командующего по плещу, его старинный приятель и помощник, с которым они уже много лет занимались этим опасным бизнесом.

— А ты радуешься? Чему же?

— Мы взяли Орешек. Теперь Ладога. А потом Новгород. И судя по тому, что нас тут не встречает полевая армия, это будет сложным, но вполне посильным делом. Люблю побеждать.

— Не говори гоп…

— Андреас так и не вмешался. У Царя сил нет для того, чтобы с нами бодаться. Чего же переживать? Тем более, я слышал, что аристократы Новгорода настроены сдать город нам, при условии некоторых гарантий.

— Андреас не вмешался по осени. Но сейчас весна…

— И что? Он если и влезет, то на юге.

— Только мы, чем дальше, тем сильнее влезаем в эту войну. Там, у Орешка мы еще могли отступить. А здесь… Если честно, я не хочу брать эту крепость.

— Да что с тобой? Дружище! Ты сам не свой!

— Вместе с подкреплением мне передали и письма, что обещали наши друзья.

— И что же?

— Один из них присутствовал при штурме Антиохии. Укрепления там не в пример этим, — кивнул он в сторону Ладоги. — И Андреас выбил ворота. Взял с первого натиска баррикаду за ними. И… все это почти без потерь.

— Матерь божья… — тихо буркнул визави и перекрестился.

— Вот и я не хочу сталкиваться с таким человеком. Сам понимаешь — без чародейства не обошлось. Его, кстати, короновали.

— Кого?

— Андреаса. Он теперь Император Римской Империи Андреас I.

— Как это? — опешил собеседник.

— А вот так. И судя по мнению наших друзей, он скоро двинется на север наводить порядок. Да не один. Хочешь с ним встретиться? Или ты думаешь, что король Швеции не кинет нас тут подыхать в случае чего?

— Есть подозрения?

— Наш общий друг намекнул, что Густаву скоро станет не до нас. Что да как — не ведаю. Но сам понимаешь, весточка дурная. Даже если Андреас сам сюда не придет, то Царь сможет нас тут зажать и сморить голодом.

— Ты явно не выспался, дружище.

— Серьезно?

— Приступать к осаде пусть и не очень большой, но все же крепости с таким настроем — дурная мысль. Давай я займусь лагерем, а ты пойдешь в шатер и хорошенько отдохнешь. Ребятам не нужно видеть твоего кислого лица.

— Может и так, — нехотя кивнул командующий шведской армии, — но ты все же подумай о том, как нам поступить. В случае, если Андреас, все-таки явится пред наши очи.

— У нас есть лодки и малые корабли, на которых мы сюда пришли.

— Всех они не вместят, после прибытия подкрепления. Да и посмотри на эту реку. Если мы пройдем дальше, к Новгороду, то уйти так просто отсюда не получится. Здесь масса мест для засад. Да и местные, которых мы пощипали по твоему совету, очень злы. Не удивлюсь, если они постараются нас встретить на отходе…

***

Смоленская дорога.

Иван Шереметьев чувствовал себя побитой собакой.

Царь всю осень, зиму и часть весны готовил этот поход. И вот те раз — такая боль.

Выступив еще по замерзшей земле Царь пытался упредить ляхов да литвинов. И осадить Смоленск до распутицы. Прямо в канун ее. Надеясь на то, что в самом городе войск не так много. Артиллерия же Государева серьезна и может серьезно потрепать стены. А Сигизмунд, скованный распутицей, окажется неспособен быстро собрать войско.

Но видно завелся изменник…

Видно кто-то о намерении том сообщил супостату…