Мир-о-творец

Это все иерархам было слушать неприятно. Но возражать они не стремились. Да и зачем? Их просто разжигало любопытство, и жажда заглянуть хоть немного за кромку. Что там? Как там? Андрей же постоянно уводил тему в сторону. И иной раз даже опыты показывал им по физике или химии, вызывающие немалое удивление. Но выводов не следовало. Ибо слова Император в этих кулуарных, камерных встречах слишком сильно диссонировали с теми знаниями о мире, которыми его собеседники владели. И им требовалось время, чтобы осознать и осмыслить все те тезы, что им озвучили.

Андрею же было сложно.

Очень сложно.

В первую очередь, конечно, сохранять спокойствие. Объясняя совершенно обычные и очевидные для него вещи в понятном для собеседников ключе. Все-таки кругозор и уровень образования в XVI веке даже у самых продвинутых людей был не очень высок. И они многого из самых элементарных вопросов того же естествознания попросту не знали. А местами его слова вызывали даже резкое, жесткое и последовательное отторжение. Но Император не стремился войти с ними в системные противоречия. То есть, пытался не пытаться отрицать религию или как-то уничижать ее значимость. Он просто не видел в этом никакого практического смысла. В сложившейся ситуации намного разумнее было стремиться к некой гармонизации нарождающейся науки с религией. Чтобы они в пустую не ломали копья, а занимались каждый своим делом.

Но терпение…

Один Бог видит, чего ему стоили эти беседы. Ежедневные практически. То один, то второй, то третий. Тем более, что приличная часть этих богословов являлись заодно и послами, как, например, тот же Аятолла. Что накладывало определенный отпечаток…

Глава 10

1560 год, 27 апреля, Лондон

Королева Англии Елизавета Генриховна мрачно смотрела на Фрэнсиса Уолсингема. Человека, который лично отвечал за ее разведку.

Перед ней на столике лежала тетрадь с краткими тезисами решений Вселенского Собора. И целый ворох разного рода писем. Рядом валялись скомканные листы бумаги и парочка сломанных перьев.

— И как это понимать? — с трудом контролируя свой голос, спросила она, раздраженно махнув на стол.

— Моя королева имеет в виду решение Вселенского собора?

Женщина молча кивнула.

— Эндрю нужна была поддержка католиков и он ее купил.

— За наш счет?

— Мы в этой игре оказались разменной картой.

— Но он же с нами торговал!

— Вероятно ему была ОЧЕНЬ нужна поддержка католиков. Да и торговлю он не прекращал. Слова словами — дела делами. Английские купцы входят в состав Державной торговой компании наравне с Эндрю, Царем и другими купцами. Их никто из нее не исключал. И мы отправили в Колу или, если получится, в Холмогоры караван из семи судов, рассчитывая на удачный торг.

— Кого вы хотите обмануть? — холодно процедила Елизавета. — Торговля с сатанистом для любого христианина немыслима. Во всяком случае — открытая. А нас ими и признали на этом Соборе!

— Мы предпринимаем шаги для привлечения католиков к этим делам…

— Как будто это сможет кого-то обмануть… — фыркнула Елизавета. — Если Эндрю настоит Царь прекратит торговать с нашими купцами.

— Уверен, что он не станет этого делать.

— Почему же?

— Он сделал очень интересное предложение Венеции. Настолько интересное, что они не смогли от него отказаться и приняли его подданство.

— Что же он им такое предложил?

— Торговлю. Он предложил им торговлю. А точнее возвращение основных торговых путей из Атлантики в Средиземное море. И выход к странам северной Европы не вокруг Испании да Франции, а через речной путь Руси. Спокойный. Стабильный. И главное — защищенный от пиратов да штормов. Чай не Бискайский залив с его штормами.

— Это как?

— Он пообещал им завоевать Египет и возродить древний канал, что соединял ранее Средиземное и Красное моря. Что разом сократит морской путь в Индию и Персию многократно. С его слов арабы сами его засыпали, чтобы не портить торговлю Багдада. Пока же он пригласил их на торговые пути Каспия, дабы оседлать продажи шелка.

— И каким образом мы тут оказываемся?

— Балтика — беспокойное место. Там постоянные войны идет. Уверен, что Эндрю вкладывал немало средств в развитие Колы с Холмогорами и речного пути туда не просто так. Мы ему нужны. Тем более, что англиканство очень легко отвести от удара. Достаточно вам, как главе церкви, подтвердить тезисы Вселенского собора об обязательности добрых дел для спасения. Учитывая тот факт, что по этому вопросу нет ясного мнения и он явно не является краеугольным, то, уверен, пройдет легко и просто.

— И все?

— И все.

— Откуда такая уверенность?

— Я имел возможность обменяться письмом с Эндрю и прояснить этот вопрос. Он, конечно, не дает никаких гарантий, но обещает помочь в случае, если моя Королева поступит подобным образом. Хотя сам считает, что англиканство было бы лучше оформить как автокефальную патриархию католичества или даже лучше православия. Дабы соблюсти все формальности и избежать излишней опеки Святого престола.

— Легко сказать…