Мир-о-творец

— О том, что под Смоленском стоит Сигизмунд он ведал. От того и направил крымского хана под верный удар. Так что никакого риска. Великий князь Литовский не смог бы проигнорировать такой угрозы для владений своих подданных. Таким нехитрым способом он отвел угрозу степную от земель твоих.

— Нехитрым? — усмехнулась Анастасия.

— Давлет-хан ему это не забудет. — улыбнувшись, заметил Царь.

— Так кто виноват? Жадность? Был бы осторожен — не попался бы на столь простую уловку. Тем более, что, выбрав путь южнее, ближе к Киеву, крымский хан мог разминуться с Сигизмундом. И пройдя в западные земли княжества, а то и польские — вдоволь пограбить. Безнаказанно. Но он сделал так, как сделал. И сам себе виновник своего поражения.

— У Киева так просто не переправиться.

— Тогда на порогах. Паводок прошел.

— Я слышал в Туле собирают караваны. — осторожно спросила Анастасия.

— Да, муж просил кое-что доставить ему к Смоленску.

— И что же?

— Порох, походную еду, одежду и прочее. Много. Судя по всему, он собирается продолжить поход. Куда — не ведаю. Мню — на запад или север. Ибо в ином случае заглянул домой.

— На Вильно?

— Может и на Вильно. Ежели Сигизмунд убежит, то как к миру его приводить? Да и с Ливонией что-то нужно делать.

— Война с Ливонией — долгое дело.

— Муж мне написал, что ничего сложного в той войне не видит. Хотя и не уверен в том, что она понадобится.

— Не видит? — удивился Царь.

— Он считает, что ежели воевать с Ливонией то крепости брать приступом все не нужно. Это лишнее. Просто выйти в поле. Разбить выставленное войско супротивников. А потом запустить в эти земли татар, чтобы круглый год блуждали по всей Ливонии, портили посевы, угоняли крестьян, грабили караваны и вообще — шалили. Когда же в крепостях и городах начнется голод — пустить к ним гостей торговых. Многоопытных. Он с ними в Святой земле познакомился. И предложить горожанам тем купить еду. Через что сначала с них выгрести все ценное. Потом оружие с припасами огненными. А потом, если они не сдадутся и решат, что лучше голодная смерть, то уйти. Оставив их не только без еды, семян, оружия и денег… Но он мнит — до этого не дойдет. И что они раньше сдадутся.

Снова тишина.

Царь, вытаращив глаза, уставился на Марфу. Всем своим видом выражая вопрос: «А что так можно было?»

— Воевать можно по-разному, — мягко улыбнувшись, ответила женщина на витающий в воздухе вопрос. — Можно и брать крепости силой, ежели надобно. Но он не видит в том смысла. Сам-то в Царьграде сидеть должен. А Ливония далеко. На кой ляд она ему нужна? Посему сил великих тратить не желает. И особливо воинов своих. Но покарать их считает важным и нужным. Ведь они не только нарушили Божий мир, но и протестанты.

— Да, я слышал. Не взлюбил их муж твой.

— И на то есть причины, — твердо произнесла Марфа, переменившись в лице. — Очень веские причины…

Поговорили еще.

Царь и так, и эдак подходил к супруге Андрея, пытаясь поймать на оговорках. Но та сохраняла стойкость. И как заевшая пластинка повторяла слова, что продумала заранее. Просто «проигрывая» их по-разному. И, подспудно, грузя Иоанна Васильевича массой лишней информации, которая по сути к делу не относилась. А потому сбивала с толку.

Наконец Царь устал.

И поблагодарив за приезд, отпустил Марфу на отдых. Попросив меж тем не пропускать службу в Успенском соборе. Куда он ее приглашал не только как уважаемую княжну, но и как супругу иноземного монарха.

Женщина откланялась.

Анастасия ее проводила.

Вернулась.

И, прикрыв дверь, с порога, заявила:

— Нужно войска отправить на север. Чтобы Ладогу держали. Если Андрей идет вдоль Днепра, то Жигимонту добром это не обернется. А так — угрозу от Новгорода отведем.

— Или послов.

— Хочешь со шведами мир заключить?

— Датчане ныне со шведами войну затеяли, как мне донесли. И отряд этот вряд ли будет получать провиант да плату от Густава. Датчане не дадут. А посему может заявить о прекращении контракта из-за неоплаты. Вот я и предложу ему перейти ко мне на службу всей оравой после такого решения.

— А согласятся?

— А чего им не согласится? Сейчас весна. Но будет осень. А вслед за ней зима. Места там голодные. Без шведских кораблей с едой им до весны не протянуть.

— Это если они Ладогу не возьмут. А если возьмут — то выйдут в более тучные места. Будет с кого кормится.

— После разгрома Жигимонта они сильно сговорчивее станут.

— Но Марфа же сказала, что Андрей пойдет либо на Вильно, либо на Ливонию.

— Это она нам сказала. А им то не ведомо.

— Могут и не поверить.

— Могут. Но мы можем Андрея и направить куда нужно. Для этого нужно, чтобы Марфа у нас погостила подольше.

— Не советую, — как-то подобравшись произнесла Анастасия. — Не играй с огнем.

— Он любит свою жену и не станет ей рисковать. Да и что сложно в просьбишке моей невеликой?

— Ты думаешь, что он не отомстит?

Царь промолчал.

— Если ты решишься на это, то знай — я помогу ей бежать. Ради жизни наших детей. Ибо я не желаю дразнить этого волка. Сулейман уже пробовал. Чем это закончилось?

— Думаешь, он посмеет поднять на меня руку?