Мир-о-творец

— Если ты дашь ему понять, что враг — да. Он ведь по доброй воле ушел. Специально, чтобы не впадать во искушение и не лишать тебя власти. И нас всех жизни. А мог уступить соблазну. Я знаю. Злые языки ему шептали подобное. И теперь, когда он завоевал себе свою державу, на выручку пришел…

— Раньше ты говорила другое.

— Раньше я не верила, что он закрепится на юге. А он не просто закрепился — он возродил древнюю державу. Не зли его. Не провоцируй. Пожалуйста. Понимаю, что тебе обидно. Такое глупое поражение. Но проклятье…

— Проклятье! И ты о том же!

— И я. Раньше я не понимала. Но теперь… Ванюша, это страшно.

— Мы не будем ему прямо говорить о том, что она заложник. Просто попросим помочь, пока его жена погостит. Она ведь не откажется погостить?

— Прошу — не надо. Уверена, что если попросить, то он и так поможет. Не рискуй.

— Не рискуй… — покачал он головой. — Ты разве не понимаешь, что происходит?

— Понимаю.

— А я думаю, что не понимаешь! — прошипел Иоанн Васильевич. — Он захватывает Русь! Всю Русь! После того, как он разобьет Жигимонта и вернет мне Смоленск, мое слово не будет стоить и выеденного яйца. А бояре мои к нему на поклон станут бегать.

— Если бы он желал захватить власть, то взял бы ее и так.

— О нет… он слишком хитер для этого. Он хочет, чтобы ему они ее сами принесли. Он ведь не Рюрикович.

— Разве?

— Душой. Но кровью — нет. Посему прав на престол не имеет.

— Это сейчас имеет значение? — грустно усмехнулась Анастасия. — Оглянись. Кто из бояр да князей станет противится ему, ежели он пожелал бы взять власть? Кто? Они все его боятся. И ценят. Ибо рядом с ним удача и богатство. Помани он их пальчиком — прибегут и сапоги его лизать станут.

— Твари…

— Но он — верен слову. Более того — благороден. Разогнал твоих послов и устыдил. А ведь они тебя вынудили. Видишь? Разве он враг тебе?

— Страшно жить, зная, что правишь не милостью Божей, а милостью какого-то чародея… — тихо произнес Иоанн Васильевич.

— Твоя держава от того приумножается. Андрей рано или поздно умрет. А сын твой, унаследует куда более сильную Русь. Худо это разве?

— Если унаследует. Али ты запамятовала, что он Михримах в живых оставила? Эту змею. Сама же мне про нее рассказывала.

— Оставил. И что?

— Не для того ли, чтобы извести наших детей?

— Ты устал любимый. Просто устал… — грустно улыбнувшись произнесла Анастасия. — Ты последнее время проводишь слишком много времени в молитвах. Совсем себя измотал. Выспаться бы тебе.

— Долг Царя — молиться за свой народ.

— То верно. Но долго ли его сможешь выполнять, если не станешь щадить себя хотя бы изредка?

— Что ты имеешь в виду? — напрягся Иоанн Васильевич.

— Ты устал. Ты сильно переживаешь. Сегодня ты сказал мне страшные вещи. Но я тебя знаю. Ты богобоязненный человек и такого творить не станешь. А если это услышит кто из бояр али князей? Что он подумает? И главное — что он сделает?

— Донесет ему?

— О нет… это пустое. Да Андрей и слушать не станет. Мню — отравят тебя. Как есть отравят. Им разъяренный Белый волк здесь совсем ни к чему. Посему успокоится тебе нужно. Отдохнуть. И проявлять больше осторожности в словах…

Глава 3

1560 год, 24 мая, где-то южнее Киева

Поле.

Чистое поле.

С ковылем до горизонта.

Это было не то, что наблюдал Андрей, приближаясь к Киеву с юга.

Там, в XXI веке, он бывал в этих краях и ожидал увидеть совсем иные пейзажи. Здесь же и сейчас он имело дело с лесостепью, которая была намного ближе к лесу, чем к степи. Да, полей хватало. Особенно вдоль рек. Но не в обилии. Близость татар и их регулярные нападения опустошали эти края ничуть не меньше, чем ту же округу Тулы. Посему пашни и лугов наблюдалось немного. В отличии от лесов, ибо все зарастало. Посему войско пробиралось вдоль правого берега Днепра со всей возможной осторожностью.

Вперед были выставлены дозор и застав.

С левого фланга двигалось три дозора, дабы не вляпаться в засаду. А войско все находилось в максимальной боевой готовности. Насколько это вообще возможно на марше.

По реке же двигались легкие венецианские гребные корабли с запасами провианта, боеприпасов и частью корпуса, развернутого на основе старых османских войск.

Главной дилеммой Андрея в текущей обстановке стала организации порядка движения маршевой колонны. Ведь в случае вступления в бой головная ее часть должна была обладать как можно больше огневой мощью.

Историю о том, как Сигизмунд подловил швейцарцами Иоанна Васильевича на марше он уже знал. Обидное поражение. И, зная расклад сил, какими оперировал Сигизмунд, точнее его командиры, у Царя имелись все шансы на победу. В случае, если бы они приняли бой по всем правилам и в поле. При том количестве сосредоточенной им легкой артиллерии швейцарскую баталию бы просто разнесло в клочья. А если бы что-то дошло, то было добито залпами стрельцов. Но не сложилось. Обидно. И повторить судьбу Иоанна Васильевича очень не хотелось. Потому что в этом варианте истории Сигизмунд проявлял слишком много инициативы. Ну или не он, а кто-то рядом с ним, вынуждая короля действовать…