Мир-о-творец

Над основной боевой площадкой располагалась черепичная крыша. И скелетная башня в центре, что вела в «скворечник», который был поднят еще на два десятка метров. В нем располагался сигнальный пост. Телеграф семафорного типа. Само собой — подъем в скворечник был закрыт от ветра и был относительно удобен — этакая деревянная лестница с площадками для отдыха и вполне комфортными ступеньками.

В каждой такой дозорной башней службу служило около десяти человек.

Немного.

Однако башенок таких от Тулы до Азова поставили уже сплошной гирляндой. И совокупно людей на этой сигнально-наблюдательной линии находилось прилично. Но служба непыльная. Сытная. И платили неплохо. Поэтому в нее охотно шли. Грамотных на смену требовалось двое. Они же должны были пройти курс работы на семафоре по сигнальным книгам. Ну и флажками. Так что подготовили их даже с некоторым опережением. И, как правило, имели в каждой башне больше двух грамотных.

Более того. Служба на таких объектах довольно скучная. Поэтому весь личный состав занимался. Те, кто умел читать и писать — учили остальных. Кто умел считать, аналогично. Само собой, по учебникам…

Дорогой проект получился.

Но Андрей не пожалел денег на него. И сил. Через что обрел совершенно уникальную возможность быстрой передачи сообщений из Тулы в Азов и обратно. Для вопросов безопасности и торговли — стратегическая вещь. А то, мало ли? В Азове ведь располагался передовой дозор, присматривающий и за Крымом, и за Кубанскими степями. Вот и получалось передавать сведения и надежнее, и быстрее, и удобнее, чем голубиная почта.

С 1560 года эти сигнальные башни, по договору с Иоанном Васильевичем, должны были от Тулы начать возводить на север — в сторону Москвы. Дабы довести этот нерв до логического конца. Но в долгосрочной перспективе, Андрей планировал пойти намного дальше в развитии этой магистрали.

На базе этих башенок он хотел возвести более мощный форты с уже какими-то осмысленными хозяйственными функциями. Тут и фактория торговая, и постоялый двор, и таверна, и склады, и паромная переправа, а местами и понтонная. Чтобы путешественники и торговцы имели возможность останавливаться в безопасности, а не ночь на голом берегу коротать.

Кроме того, Андрей хотел от Тулы протянуть дорогу до самого Азова. Нормальную дорогу. С мостами. От форта к форту. Дорога эта была нужна для того, чтобы в любую погоду можно было передвигаться по этому направлению. Даже в распутицу и непогоду. А укрепленные форты, развернутые на базе эрзац башен Мартелло, употреблять в случае военной операции, как опорные военные склады.

Степь — опасная вещь.

И мало предсказуемая.

Ну и, само собой, дальше эту дорогу от Тулы уводить в последствии на север — в Москву и далее. Хотя Иоанн Васильевич не отличался особой предсказуемостью. Поэтому создание державной магистрали для военно-стратегических целей, идущей от Азова до Новгорода так и оставалось мечтой Андрея. Пока во всяком случае. Ибо Царь особого интереса к проекту не проявил. И помог финансово только в возведении сигнальной системы до Азова. Очень уж он опасался внезапных атак степи.

Дела…

Марфа покачала головой.

Она чувствовала себя не в своей тарелке. Регулярно. Ей казалось, что она не женщина, которой суждено быть хранительницей домашнего очага, а какой-то менеджер. Едва ли не вождь. Ведь для безопасности приходилось везде лазить с группой вооруженных «фанатов».

Это ее удручало и немало раздражало. Но бросить порученное ей мужем дело не решалась. Хотя и злилась на него. Он ведь где-то шлялся, вместо того, чтобы делать эти все дела вместо нее.

Тула, Прохоров, речное хозяйство, общение с купцами… а теперь еще и с Царем. Алиса в гробу это все видела. В белых тапочках. Особенно после дел с Иоанном Васильевичем, который ее бесил куда больше, чем муж. Тот еще понятно — что-то там завоевывает. А этот? Мозги выносит себе и окружающим.

Женщина скривилась.

Она без всяких оговорок презирала Царя и считала «вшивым интеллигентом» в самом что ни на есть ленинском смысле слова. Первым интеллигентом Руси. Бессмысленным и беспощадным. Готовым ради своих навязчивых идей и предрассудков загубить любое здравое дело. Конечно, не лишенного ума и кругозора. Да чего уж — умом весьма ясный. Но вот плотность наполнение его черепной коробки «тараканами» и характер личностных реакций ее просто убивали.

— Госпожа, — произнес один из бойцов охраны.

Алиса обернулась на него и сразу же глянула туда, куда указывала его рука. Как раз на одну из сигнальных башен. Она стояла совсем поблизости. И там на балкончик, окружающий «скворечник», вышел сигнальщик с флажками. И махал ими, передавая короткий сигнал.

— В городе гости. Послы. Англичане. — произнесла она и скривилась.

Зачем эти люди могли явиться Марфа догадалась. Новость о гибели Елизаветы до нее уже дошла, вызвав немало тревог. Посему всю оставшуюся дорогу до резиденции мужа она провела в изрядном беспокойстве. Прикидывая что к чему…

И вот — причал.