Мир охоты и крови (СИ)

Но придётся, если Энцелад и дальше будет игнорировать его. Гилберт знал, что он имел право быть рядом с сестрой столько, сколько считал нужным, но каждая секунда, проведённая возле её трупа, только разрушает его. Да и Диона, он не сомневался, не была бы этому рада.

— Энцелад, пожалуйста, — настойчивее повторил Гилберт. Он выждал ещё мгновение и, краем глаза заметив, что Шерая начала молча раздавать команды присутствующим, практически прошептал: — Пожалуйста, отпусти её.

Энцелад только повторял о необходимости позвать целителя, ни на кого не реагируя. С каждым словом его голос становился всё тише, а взгляд, казалось бы, безумнее. Гилберт с трудом представлял, что ему следует делать, но Артур вновь взял ситуацию под свой контроль. Он опустила напротив Энцелад и, поджав губы, смотря ему прямо в глаза, протянул дрогнувшую руку к лицу Диону.

— Не смей, — процедил Энцелад, наверняка поняв, что он планирует делать. — Не смей её касаться.

Артур, сглотнув, всё-таки опустил пальцы на глаза Дионы — и, продолжая смотреть только на Энцелада, медленно закрыл их.

Гилберт среагировал даже быстрее, чем это успел сделать Энцелад: перехватил его руку и отвёл её в сторону. Обычно ни один человек не мог заставить Гилберта использовать хотя бы четверть своих сил, но Энцелад всегда был особым случаем, и прямо сейчас он был куда сильнее, чем когда-либо до этого. Гилберт вцепился в него и, сжимая челюсти, потащил в сторону.

— Нет! — сорвавшимся голосом крикнул Энцелад, наотмашь ударив Гилберта по руке. — Не трогайте её! Просто позовите целителей!

Артур осторожно, стараясь не переломить стрелу раньше времени, перевернул Диону лицом к себе. Гилберт закрыл глаза и вновь рванул Энцелада, пытавшегося вырваться из его хватки, на себя.

Это было несправедливо и больно, но Гилберт не останавливался — так же, как Энцелад не останавливался кричать, требовать, чтобы Артур оставил Диону в покое, и чтобы целители наконец помогли ей.

***

— Как ты посмел?! — яростно закричал Иснан, стоя перед зеркалом. — Ты хоть понимаешь, что едва не убил меня?!

Ренольд, заменивший его отражение, молча пожал плечами, будто признавал, что это возможно, но не ощущал хотя бы капли стыда за содеянное. Иснан хотел вцепиться ему в горло и растерзать, показать, наконец, что он был сальватором, а не бездушной куклой, но Ренольд не мог явиться перед ним во плоти — потратил слишком много сил во время захвата его тела и использования хаоса, из-за которого ноктисы начали рвать друг друга.

Иснан знал, что мгновение, когда госпожа Ситри потребует ответить за это, будет ужасным, и совершенно разумно страшился его. Из-за Ренольда, сумевшего перехватить контроль над телом, они не только потеряли так много демонов, но ещё и упустили два объекта экспериментов, столь важных для Махатса.

Прошло уже три дня, но Иснан никак не мог успокоиться. Мало того, что Махатс, этот скользкий тип, не сумел уследить за двумя обычными девчонками, из-за которых Иснан, Маракс и Хибай рисковали собой, так ещё и Иснан оправлялся от полученных ран дольше обычного. Рыцарь, которому он никак не мог свернуть шею, оставил ему две глубокие раны на ногах, вследствие чего Иснану пришлось полагаться на Нуаталь. Это было так же унизительно, как осознание того, что у Маракса появился ещё один повод для издевательств.

Но хотя бы лучнице он отплатил за стрелу, застрявшую в его плече. Потребовалось куда больше усилий, чем Иснан ожидал, но в конце концов с помощью её крови, добытой месяцы назад, Слово оказалось максимально сильно. Иснан до самого последнего момента, когда сигридцы трусливо сбежали, чувствовал, как его приказ ограничивает лучницу.

Это было ничтожной победой, но, может, госпожу Ситри хоть немного впечатлит успех Иснана — всё-таки, это манипуляция с хаосом на голову выше всех предыдущих. Но госпожа Ситри до сих пор ничего ему не сказала, даже не видела с ним, и Иснан начал волноваться. Он всё ещё злился на Ренольда, прекрасно изображающего равнодушие ко всему на свете, и злился только сильнее, когда видел сакри вместо своего отражения. Ренольд преследовал его везде, куда бы Иснан ни направился, и всегда молчал.

Хайбарус, это было невыносимо. Будто молчаливого осуждения от Маракса и неуместных шуток Нуаталь ему было мало. Даже жалостливый взгляд Тхай не нервировал его так сильно.

Но Иснан позволял себе показывать недовольство только перед Ренольдом. Поэтому в момент, когда Маракс пришёл за ним, Иснан вновь был самим собой и держал на лице маску отстранённого интереса.

— Идём, — скривив губы, сказал Маракс. — Госпожа хочет тебе кое-что показать.

Иснан нервно сглотнул, но, стараясь сохранить невозмутимость, направился за Мараксом. Его крылья, плотно прижатые к спине, закрывали практически весь обзор, однако Иснан интуитивно почувствовал, что они направляются в одну из вечно запертых комнат.