Мир охоты и крови (СИ)

Мысли путались, иррациональное желание защитить Энцелада от боли, съедавшей его изнутри, было так велико, что Гилберт даже не сразу понял, кому именно принадлежал знакомый запах. Ему потребовались лишние секунды, чтобы в девушке, к которой метнулся Эйс, растолкав всех, узнать Пайпер — истерзанную и испуганную, но живую.

А за её спиной — Предатель.

Часть II: Рассвет. Глава 20. Не вернёмся ни друг к другу, ни к другим

Часть IIРассвет

Чтобы разорвать эти цепи,Мы все должны освободиться от чувства ненависти.И это кровь, пот, слёзы,Но никакая месть не должна управлять нашей судьбой.— Eliana, «Brave The Ocean».

Джонатан едва не с самого детства знал, что под особняком Гилберта расположены темницы. И если раньше он считал, что это странно, то теперь понимал: это разумно. Неразумным было только то, что Гилберт позволил Пайпер убедить себя, в результате чего её заперли вместе с остальными.

Это было настоящим безумием, и Джонатану потребовалось много времени, чтобы убедить Гилберта не принимать поспешных решений. Эйс постоянно лез под руку и пытался помочь, и, честно говоря, Джонатан был даже рад, что он мешал. Это было лучше, чем если бы он вместе с Николасом и Китом спустился вниз, где был Предатель, и оказался перед ним. Это было безопаснее для него, почти всё это время не находившего места от радости. Джонатан не был уверен, что Эйс сумеет вовремя среагировать, если что-то случится — или что Предатель, вполне способный сломать все барьеры, не попытается навредить ему.

Почему он до сих пор этого не сделал — другой вопрос.

Когда Джонатан спустился вниз вместе с Гилбертом и Шераей, Николасу и Киту хватило ума притвориться, будто они только-только проникли сюда. Впрочем, Гилберт даже не обратил на них внимания: его полный злости, ненависти и презрения взгляд сосредоточился на Третьем сальваторе, сидящем у дальней стены своей камеры и смотрящего так, будто он никого и ничего не видел. От напряжения, заполнившего собой воздух, Джонатан едва не задохнулся. На подсознательном уровне он знал, что Третий способен уничтожить все барьеры и чары, наложенные Шераей, и никто не сумеет ему помешать — даже Пайпер, и мысль об этом ломала Джонатану мозг.

Где она была всё это время и почему так пыталась защитить Третьего?

Джонатан из последних сил сдерживался, чтобы не увести Пайпер как можно дальше от него. Шерая, удостоив Третьего коротким, беспристрастным взглядом, сняла барьеры, ограждающие камеру Пайпер, быстрее Николаса. Джонатан мгновенно оказался рядом и протянул к ней руки, но она стояла на месте, не шевелясь, и до сих пор ошарашенно смотрела на Кита.

Он должен был рассказать только самое главное, но, должно быть, посчитал, что абсолютно всё является самым главным. Или же Кит до сих пор не мог принять случившееся и даже не задумывался о том, что говорил. Зная его, Джонатан был уверен, что этот вариант куда более правдивый.

— Пайпер, — первой подала голос Шерая — как и всегда, идеально ровный, серьёзный, совершенно невозмутимый, — пожалуйста, идём.

Пайпер резко обернулась к ней и замотала головой. За спиной Джонатан услышал какой-то скрежет и, обернувшись, увидел, что волчица из другой камеры поднялась и подошла к границе сигилов, скаля зубы. Гилберт быстро окинул её взглядом, в котором ясно читалась озадаченность, но спустя секунду её вновь сменили злость и ненависть.

— Пайпер, — произнёс он, — пожалуйста.

Пайпер замотала головой. Кит и Николас напряжённо переглядывались. Волчица до сих пор скалилась. Третий сальватор сидел на месте, не шевелясь, и внимательно наблюдал за ними. На двух других пленников Джонатан даже не посмотрел — тут же подошёл ближе к Пайпер и, постаравшись выдавить улыбку, сказал:

— Пайпер, пожалуйста. Эйс себе места не находит.

Это было крайне грязным приёмом, который Эйс бы ни за что не одобрил, но у Джонатана не оставалось выбора. Его племянница не могла находиться здесь и пытаться убедить их, что это нормально.

Пайпер смотрела на него так долго, что Джонатан уже подумал: она откажется, вновь начнёт твердить о том, что, если Третий и его спутники здесь, то и она должна быть. Однако Пайпер пошевелилась, переступила границу сигилов и крепко обняла его, громко всхлипнув. Джонатан только-только прижал её к себе, обняв за плечи, когда услышал торопливые шаги и даже, что самое пугающее, предостерегающее рычание со стороны Гилберта.

Пайпер мгновенно высвободилась и, проигнорировав его предупреждение, подбежала к камере Третьего. Он стоял у границы сигилов, прожигая Джонатана сосредоточенным взглядом.

— Всё нормально, — торопливо, едва не глотая слова, выдавила Пайпер. — Я со всем разберусь. Потерпите совсем немного. Пожалуйста. Я обязательно вас вытащу.

Николас издал тихий нервный смешок. Кит, кажется, шикнул на него, но не слишком уверенно. Джонатан точно знал, что они одинаково растерянны и совершенно не понимают, что делает Пайпер и как на это реагировать. Он и сам не понимал. С той самой минуты, как Эйс вытащил его на улицу, Джонатан ничего не понимал.