Мир охоты и крови (СИ)

Она сказала ему, что голоса не умолкают даже ночью. Она слышит всех мёртвых, которые прячутся за спинами каждого, кто живёт в особняке или оказывается здесь на какое-то время. И они никогда не соблюдали хотя бы подобие очереди: говорили и говорили, перебивали друг друга, кричали, проклинали, стенали. Они изводили её сутки напролёт, и даже единственная попытка спастись от них с помощью шума океанских волн обернулась катастрофой. Клаудия, всегда сильная, собранная и несгибаемая Клаудия, едва не хваталась за голову и умоляла, чтобы голоса стихли. И хотя, как бы неэтично это ни звучало, они нуждались в чужих тайнах, Фортинбрас пообещал, что попробует создать чары, которые приглушат хотя бы часть голосов. Магии в этом мире было столь много, что он мог экспериментировать до тех пор, пока не добьётся желаемого результата. Но сначала — Елена из семьи Гарсиа.

Фортинбрасу пришлось поверить Стефану и Шерае на слово. Количество людей, участвующих в косвенном разговоре с Еленой, было сведено до пяти человек, включая саму Клаудию и Энцелада, который, как надеялся Фортинбрас, будет лишь мебелью на фоне. Ему совсем не хотелось, чтобы Клаудия слишком долго была в окружении большого количества людей и слушала мёртвых за их спинами.

Гилберт затеи не одобрил, но всю степень его недовольства Фортинбрас увидел лишь после того, как начертил на ладонях магов и Клаудии нужный сигил для непродолжительной передачи Времени. Исключением стала только Марселин, но лишь из-за того, что не была посвящена во все тонкости отношений между сальваторами. Фортинбрас передал свои знания о Йоннет и том, как она боролась с проклятием, Шерае и Стефану, немного дополнил то, что уже знала Клаудия, но лишь для того, чтобы они задавали правильные вопросы. Он также надеялся, что они не сболтнут лишнего — не то чтобы сокрытие собственных секретов и слабостей было у Фортинбраса в приоритете, но одна мысль о том, что он упадёт в глазах коалиции ещё ниже, заставляла его нервничать.

Он и так был на самом дне и никак не мог подняться хотя бы на ступень выше. Что бы он ни говорил, что бы ни делал, как бы ни клялся магией и душой — этого было мало. Иногда Фортинбрасу казалось, что он никогда не заслужит доверие коалиции.

Впрочем, пока что он успешно подавлял эту неприятную мысль, всплывающую в голове едва не каждую минуту. Сейчас это было намного легче: неопределённость, всё это время маячившая на горизонте, бывшая рядом сутки напролёт, наконец сменилась хоть каким-то действием. Даже если сам Фортинбрас был вынужден ждать, чувствуя на себе множество оценивающих взглядов.

Пожалуй, сложнее всего было под взглядами Гилберта и Джонатана Сандерсона. Последний, к счастью для Фортинбраса, навестил зал Истины, где его ждал Эйс. Господин Сандерсон обладал какой-то необъяснимой, убийственно спокойной аурой, которая сильно нервировала Фортинбраса. Он никогда бы не признался в этом вслух, предпочитая даже в самой сложной ситуации сохранять уверенность, но иногда хватало простого взгляда Джонатана, чтобы Фортинбрас начал думать, что он сделал что-то не то. Так не смотрел даже Киллиан, когда девятилетний Фортинбрас пробирался на «Эдельвейс» или побивал на это Гвендолин.

Гилберт и вовсе рождал в нём страх, которого Фортинбрас не понимал. Он мог сколько угодно отвечать ему дерзостью, уверенными взглядами и улыбками, но правда была в том, что каждый раз, когда Фортинбрас делал это, что-то внутри него ломалось.

Совсем не так он представлял их встречу.

— Реальность полна разочарований, верно?

Фортинбрас вздрогнул, чем мгновенно привлёк всеобщее внимание. Ожидание, казалось, начало давить на каждого: Стелла нарезала круги по огромной комнате; Эйкен делал вид, что играется с Мышью; Пайпер и Николас говорили о Твайле; Гилберт старательно не сводил глаз с Фортинбраса. Он нахмурился ещё сильнее, даже сжал кулаки, будто был уверен, что сальватор выкинет какую-нибудь глупость.

— Ты-то уж точно должен об этом знать.

Фортинбрас поднялся на ноги и настороженно огляделся. Бормотание Николаса, который, кажется, ни на секунду не замолкал, наконец утихло.

— Как ты сюда пробрался?

— Что? — не понял Гилберт, нахмурившись.

— Как грубо, — низкий смех Карстарса прозвучал совсем близко. — Ты совсем не рад меня видеть?

— Как? — скрипнув зубами, повторил Фортинбрас.

— Эй, — неуверенно выдала Пайпер, посмотрев на него, — с кем ты разговариваешь?

Фортинбрас удивлённо посмотрел на неё, решив, что она вновь непонятно шутит, но взгляд Пайпер был серьёзным и встревоженным, даже чересчур.

— Я не хочу раскрывать тебе своих секретов, иначе станет скучно, — сказал Карстарс. Голос звучал откуда-то со стороны — Фортинбрас резко обернулся, но не увидел демона. Только Гилберта, смотрящего на него с подозрением.

— Не думал, что ты так быстро выползешь из норы, в которой зализываешь раны, — натянув на лицо подобие улыбки, ответил Фортинбрас. — Не думал, что ты вообще выживешь.

— Люблю сюрпризы. Я, кстати, подготовил тебе один.