Мир охоты и крови (СИ)

— Думаешь, всё так просто? Оно терзает не только его тело, но и душу с сознанием. Я чувствую его боль не хуже тебя, Первая, и не могу найти ответов в его воспоминаниях. Хаоса слишком много.

Будто в подтверждение его слов, Третий вздрогнул всем телом, вцепился себе в волосы и издал гортанный крик, пробравший до костей. Даже Гилберт, наблюдавший за ним едва ли не с научным интересом во взгляде, подскочил на месте.

— Нужно облегчить боль, — поморщившись, сказал Арне. Его силуэт почему-то сталь прозрачнее, как и лицо Пайпер — бледнее, что совсем не понравилось Джонатану. — Если ты…

— Только облегчить боль? — вдруг перебил его Эйс.

— Для начала, — уточнил Арне, скользнув по нему суровым взглядом. — Дальше Первая нарисует сигилы, которые подавят хаос.

— Я не думаю, что Марселин может помочь, — испуганно пролепетал Николас. — Я чувствую магию и хаос, и Рейна говорит, что Елена достаточно сильна, чтобы задержаться в этом мире, так что… Если она уйдёт сейчас, то больше не ответит.

Джонатан заметил, как Гилберт нервно сглотнул, но даже представить не мог, из-за чего. С одной стороны — Елена, которая даже будучи мёртвой может предоставить им знания и ответы на множество вопросов. С другой — Третий сальватор, носитель Времени и тот, в ком коалиция по-настоящему нуждается. Даже если об этом не говорили вслух, это было правдой. Демоны наращивали мощь, нападали там, где их никто не ждал, и продолжали убивать без всякой логики. Коалиция нуждалась в Фортинбрасе так же, как и в знаниях Елены.

На долю секунды Джонатану показалось, что он застрял меж двух огней. Но затем он увидел, как дрожь охватывает тело Третьего, как кровь пропитывает его рубашку на спине, как она течёт изо рта и носа, и едва не чувствовал противный металлический запах. Он видел, что сальватору плохо, и не понимал, из-за чего. Фортинбрас только и делал, что бессвязно бормотал, пытался отбиться от Пайпер, всё тянущей руки для помощи. Несколько секунд спустя Фортинбрас даже сумел подняться на ноги, но пошатнулся и упал бы, если бы Пайпер и Николас не подхватили его.

— Арне! — взвизгнула Пайпер.

Джонатан впервые видел её такой напуганной. Она могла плакать, кричать и трястись от страха, но неизменно брала себя в руки и уверенно шла вперёд — либо это делала Лерайе, как, например, во время нападения демонов на дом Сандерсонов и Эйса в частности.

Но сейчас она не излучала даже каплю той уверенности. Джонатан, всё ещё стоящий на месте, чувствующий себя бессильным и слабым, встретился с ней взглядом и наконец понял, насколько сильно она боялась. Не крови, хаоса или знаний, которые могла раскрыть Елена. Она боялась за Фортинбраса, кашлявшего кровью и выглядевшего так, словно он мог умереть в любую секунду.

— Значит, отвар для облегчения боли. Класс, — неожиданно произнёс Эйс и тут же тихо, нервно рассмеялся. — Выйдет ужасно, но что ж поделать… Кит, принеси с кухни душицу, шафран и эрву. Нико, здесь есть несколько чар, с которыми я не справлюсь, так что помоги мне.

— Ты знаешь, что делать? — севшим голосом спросила Пайпер.

— Надеюсь, что да. Я видел, как Марселин готовила это для Нико, когда он пострадал у бреши, но не уверен, что получится так же хорошо…

— Просто сделай это, — прервал его Арне. — Если он хотя бы на мгновение забудет о боли, я смогу упорядочить хаос в сознании.

Эйс кивнул и, усевшись на пол, взял одну из мелких шкатулок, в которой Марселин хранила засушенные травы. Николас кое-как передал трясущегося Фортинбраса Пайпер, — она, что сильно удивило Джонатана, даже не дрогнула под его весом, — и бросился помогать Эйсу. Кит нерешительно посмотрел на Джонатана, оторвав одну ногу от пола.

Это казалось сложным — дать ответ, в котором Кит нуждался, разрешение действовать и помогать спасать Фортинбраса от странной опасности, грозящейся убить его. Джонатан не питал к нему тёплых чувств, но и не ненавидел так рьяно, как Гилберт. Однако Фортинбрас каким-то образом завоевал доверие Пайпер, завладел её вниманием настолько, что она не только заступалась за него перед коалицией, но и сбегала вместе с ним из-под надзора рыцарей и магов. Она рисковала собой ради него, говорила, что он не заслуживает всеобщей ненависти и готов помочь, если ему дадут шанс.

Джонатан не питал к нему тёплых чувств, но Пайпер, очевидно, именно это и делала.

— Быстрее, — сказал Джонатан, и Кит тут же сорвался с места.

Гилберт так и не пошевелился. Даже когда Фортинбрас вновь закричал, причём так громко и яростно, что, казалось, мог запросто использовать рокот, Гилберт не шелохнулся. Он медленно переводил взгляд с сальватора на Стеллу и Эйкена, всё ещё напуганных, не понимающих, что происходит, и изучал их лица намного дольше, чем нужно было.

— Что с ним? — наконец спросил Гилберт, невозмутимо собрав руки на груди.

Джонатан и сам ждал ответа, но Пайпер с ним не спешила. Лишь мгновением позже стало ясно, что Гилберт обращался не к ней — её он, кажется, вообще перестал замечать.

— Стелла, — требовательно произнёс Гилберт, — что с ним?