Мир охоты и крови (СИ)

— Вау, — саркастично выдал Энцелад, — а мы и не поняли, когда они обратились в пепел…

— Восставшие, — напомнил Стефан, посмотрев на него из-за поднятой книги. — Пойманных драу сжигали живьём, из-за чего и получались umbare.

Пайпер, сидевшая рядом с ним, поморщилась.

— Кому нужно сжигать драу? Они же… милые. Милые и маленькие.

— Не все, — произнёс Фортинбрас. — Есть множество драу, которые любят портить людям жизнь. Есть драу, которые поглотили слишком много магии или хаоса. Например, сальхи. Когда баланс между хаосом и магией нарушается, что-то одно начинает поглощать драу, превращать его в иное существо. Представь сальхи, поглощённых хаосом, сожжённых не самым обычным огнём и воссозданных из пепла. Дикие, опасные создания. Я редко с ними сталкивался и даже не знал, что они могут быть… такими, какими их описал господин Эрнандес.

— Где ты мог с ними столкнулся? — тут же спросил Гилберт.

— В Энтланго и Инагросе.

— Чудесно. Где это?

Фортинбрас молча улыбнулся ему.

— Кто ставил барьеры вокруг особняка?

— Я, — ответила Шерая.

— Тогда как восставшие из пепла прошли? Почему ты не почувствовала их сразу?

Гилберт скривил губы, и до Марселин, наконец, дошло: ко всем Фортинбрас обращался с уважением, называл «госпожой» или «господином», но только к Шерае обращался на «ты». Она его, однако, никогда не исправляла.

— Кто может знать твою магию?

— Думаешь, что среди нас предатель?

— Только не смотрите на меня, это уже становится похоже на плохую шутку, — пробормотал Фортинбрас, когда Гилберт уже открыл рот. — Но точно есть кто-то, кто знает твою магию. Может быть, не идеально, но всё же… Кто-то, кто знал, что сегодня нас не будет. Возможно, этот же человек стоит за убийством.

— Что? — Марселин удивлённо захлопала глазами. — Каким ещё убийством?

— Госпожа Сибил мертва, — сухо ответил Фортинбрас. — И, вот так неприятное совпадение, я был последним, с кем она говорила на вчерашнем празднестве. И впрямь неприятное…

Марселин едва не рухнула на диван между Пайпер и Стефаном, лицо которого мгновенно сменилось на обеспокоенное. Как это так: Сибил — мертва?.. Быть этого не может. Убийства прекратились с тех пор, как Пайпер открыла Переход, и многие демоны залегли на дно…

Неужели они опять начали действовать? Дождались, пока Третий сальватор покажется на людях, и нанесли удар. Но откуда они знали, где он будет и кто окажется рядом? Как они поняли, что король Джулиан непременно потребует присутствие всех трёх сальваторов? И демоны ли виноваты в нападении на Энцелада и Клаудию? Тёмным созданиям, исключая Твайлу, на территорию особняка не пробраться, но umbare… Иные сущности, воссозданные из сожжённых не самым обычным огнём драу. Результат нарушенного баланса между хаосом и магией.

Марселин ничего не понимала, и от этого ей хотелось плакать.

— Они кричали, — вдруг подала голос Клаудия. — Просили, чтобы их убили. Им было больно.

Энцелад нахмурился — он говорил, что те твари могли только рычать и стонать. Фортинбрас, Стелла и Эйкен, наоборот, обратились во слух. Пайпер опустила плечи и как-то обречённо уставилась на Клаудию.

— Не думай, будто я дура, — едва не рявкнула она, ни к кому конкретно не обращаясь, из-за чего Марселин насторожилась. — Я знаю, что слышала. Да, он оказался сильнее… Ты думаешь, я не знаю, как это работает? Я двести лет с этим живу!

Марселин вздрогнула, когда злой взгляд Клаудии, — той самой девушки, которая всегда сохраняла спокойствие и ни на кого не обращала внимания, — метнулся к Стефану.

— Не моя вина, что ты ошиблась! Тебе не следовало даже думать о том, чтобы замахиваться на такую магию!

— Клаудия, — тихо, но настойчиво обратился к ней Фортинбрас, мягко взяв её ладони, — с кем ты говоришь?

— С магом, которой уже встречались восставшие из пепла, — яростно прошипела Клаудия, всё ещё смотря на Стефана. — Она искала способ вернуть хаос и магию к равновесию, чтобы помочь снять проклятие, и в ходе своих поисков столкнулась с umbare.

— Помочь снять проклятие? — повторил Фортинбрас, переведя взгляд на Стефана.

Марселин против воли тоже посмотрела на него и уловила тот самый момент, когда в голове Стефана что-то щёлкнуло. Он побледнел, почему-то сжал ткань рубашки на груди, — в последнее время он всё чаще так делал, — и, практически испуганно смотря на Третьего сальватора, сказал:

— Это Елена. Та самая Елена, о которой я тебе говорил. Она встречала umbare.

Марселин забыла, как дышать. «Это не может быть правдой, не может…»

— Елена, — медленно повторил Фортинбрас. — Она так и не нашла способ снять проклятие, верно?

— О чём вы говорите? — ошарашенно пролепетала Марселин, прижимая руки к груди. — Что…

— Милая, — Клаудия натянуто рассмеялась, — ни одна тайна не может быть сокрыта вечно. Старайся как хочешь, но я всё равно узнаю.

— Клаудия, — настойчиво обратился к ней Фортинбрас, — не слушай. Никого из них не слушай, только меня.

Марселин затаила дыхание, почувствовав, как Стефан мягко коснулся её ладони. Она резко обернулась к нему, такому же растерянному, и наткнулась на его взгляд, пылавший бронзой, не предвещавший ничего хорошего.