Мир петроглифов Монголии

В районах к югу от Средней Азии тамги, подобные описанным выше, встречены лишь в единичных случаях в монетном чекане правителей, происхождение которых от кочевников, пришедших из Средней Азии, вряд ли может подвергаться сомнению. Вариант тамги правителей Бухары встречается на монетах сакских царей Матхуры [Jenkins, Narain, 1957, с. 29]. Тамга согдийско-самаркандского типа [Вайнберг, Новгородова, 1976, табл. II, 15] известна в хионитском чекане [Вайнберг, 1972]. Менее определенно можно говорить о тамгах типа VIII [Вайнберг, Новгородова, 1976, табл. II], хотя наличие тамги этого типа (VIIIB) на керамическом фрагменте из раскопок Кой-Крылган-калы в Хорезме, памятника, существовавшего с IV в. до н.э. до IV в. н.э. [Кой-Крылган-кала, 1967, табл. XXXIV], явно указывает на более раннее появление этих тамг в Средней Азии, чем в чекане раннесредневековых правителей районов к югу от Гиндукуша [Göbl, 1967].

В материалах из Монголии (преимущественно с юго-запада: из Цагаан-гола и Яманы-уса) встречены и другие тамги, тождественные или близкие сарматским знакам Северного Причерноморья. Факт этот, возможно, подтверждает вывод о продвижении группы иранских племен в конце I тысячелетия до н.э. из Монголии через Среднюю Азию в Северное Причерноморье.

Географы выделяют районы, через которые шло это передвижение, в единую физико-географическую зону (Джунгарско-Казахстанскую), по ряду существенных для хозяйства скотоводов признаков резко отличающуюся от расположенной восточнее и южнее Центральноазиатской зоны. На климат и его увлажнение здесь воздействуют разные по направлению ветры, а в связи с этим отличается и вегетационный цикл кормовых трав. Переселение скотоводов из одной зоны в другую было сопряжено с большими сложностями, так как вело к перестройке всего годового цикла хозяйства. Передвижение же в пределах одной зоны, безусловно, не наносило столь заметного ущерба хозяйству скотоводов. Это в какой-то степени может объяснить пути передвижения ираноязычных племен кочевников-скотоводов, о которых говорилось выше, от самых восточных пределов Джунгарско-Казахстанской зоны — Монгольского Алтая до самых западных — Северного Прикаспия и далее в степи Восточной Европы и Причерноморья.

Можно допустить, что именно комплекс физико-географических особенностей и в связи с этим уклад хозяйства определили (123/124) пути продвижения другой группы ираноязычных скотоводческих: племен, «больших юечжей» (кушан), из района их первоначального обитания (между Дуньхуаном и горами Нанынань, согласно китайским источникам [Бичурин, 1950, с. 151]), расположенного на границе двух пустынных зон — Центральноазиатской и Тибетской, в район древней Бактрии.

Как видим, уже в середине I тысячелетия до н.э. на территории Монголии сложилось несколько этнических групп. Наиболее четко среди них выделяются монголоидные племена востока и центра страны. В то же время население Западной Монголии: было неоднородным, что, кстати, подчеркивалось всегда и письменными источниками, а теперь прослеживается и по данным археологии. В частности, удается проследить элементы тюркской (вернее, прототюркской) культуры, а также выделить племена — носители тамг, которые мы сравниваем с юечжами — представителями иранского этноса. Однако эти данные требуют новых подтверждений.

Хунны, первоначально представлявшие собой разрозненные племена, обитали в Восточной и Южной Монголии, т.е. на тех же землях, где жили их предки, создавшие культуру «плиточных могил». Традиции более древнего населения прослеживаются у хуннов отчасти в сооружении жилищ полуземляночного типа глубиной до 60 см с вертикально стоящими деревянными столбами-опорами для крыши [Давыдова, Шилов, 1952]. Новым у хуннов была отопительная система. Что касается керамики, то посуда периода «плиточных могил» частично сходна с хуннской по наличию волнистых линий и по отдельным элементам орнамента, хотя в своей основной массе хуннская посуда имеет специфические черты.

Начиная с конца каменного века, с периода тамцагбулагской культуры на востоке Монголии известны культ быка, а позднее — культ коня. Среди петроглифов эпохи развитой бронзы из Восточной Монголии известны изображения солнца и парящего орла_т танцующих людей и шамана с бубном. Все эти культы характерны и для хуннов, поклонявшихся быку-предку, небу, солнцу и луне: «Утром шаньюй выходит из ставки и совершает поклонение восходящему солнцу, вечером совершает поклонение луне. Когда садится, то обращается лицом на север, и левая сторона от него считается почетной… Затевая войну, наблюдают за положением звезд и луны; при полнолунии нападают, при ущербе луны отступают» [Материалы по истории сюнну, 1968, с. 40-41]. Правда, такое сходство не обязательно связано с этническим родством.

Глава VII. Петроглифы эпохи древних тюрков

В основу искусства древних тюрков легло наследие кочевников: эпохи бронзы и раннего железного века, народа, оставившего оленные камни и керексуры, а также хуннов.