Мир Путина. Россия и ее лидер глазами Запада

Было ли расширение НАТО «самой роковой ошибкой американской политики в эпоху после окончания холодной войны», как утверждал Джордж Кеннан?[201] Первоначальный архитектор политики сдерживания после распада Советского Союза изменил свое мнение о России, настаивая на ее включении в европейскую структуру безопасности и предупреждая, что ее исключение будет иметь непредвиденные опасные последствия. В 1992 г. Организация Варшавского договора прекратила свое существование, и администрация Джорджа Буша —старшего столкнулась со значительно ослабленной Россией и вакуумом безопасности в Центральной и Восточной Европе. Решением администрации Буша было создание Совета североатлантического сотрудничества — возглавляемого НАТО форума, в который вошли все посткоммунистические государства. Его заседания проводились в период с 1991 по 1997 г., и на них обсуждались вопросы, связанные с выводом российских войск, однако у него был большой членский состав и размытая повестка. В 1997 г. он преобразовался в Совет евро-атлантического партнерства с 50 членами. Но вскоре стало ясно, что огромная многосторонняя организация с таким большим количеством участников, даже несмотря на то что она выдержала проверку на способность всех их включить, не была четко спланирована и не имела никакой реальной стратегии. Это оказалось временным решением значительно более сложного вопроса: возможно ли создать новую евро-атлантическую архитектуру безопасности, в которой и Россия, и Восточная Европа играли бы определенную роль и были твердо заинтересованы?

Страны Центральной и Восточной Европы, недавно освобожденные от советского контроля и столкнувшиеся с серьезными внутренними политическими и экономическими сложностями, начали задумываться о проблемах безопасности в новом постсоветском мире. Тем временем Россия стояла перед еще большими внутренними проблемами одновременно с адаптацией к потере советской империи. Российское государство оказалось в 1992 г. по размерам меньше, чем оно было последние четыре столетия, и лишилось оборонительного рубежа, обеспеченного другими советскими республиками и странами Варшавского договора; оно потеряло буферные государства, которые Кремль считал крайне важными для защиты и безопасности и которые защищали страну от НАТО.

Оглядываясь назад, можно сказать, что Соединенные Штаты и их союзники серьезно недооценили значение распада СССР для восприятия Россией собственной уязвимости, сосредоточившись больше на незащищенности и опасениях стран Центральной Европы. Нужно признать, что последние были явно прозападными и хотели вступить в НАТО, в то время как Кремль, все еще не успевший оправиться от сокращения международного влияния России, занял неоднозначную позицию по отношению к идее присоединения к организации, правила которой написаны его бывшими противниками. Запад был и остается неспособным разрешить дилемму создания архитектуры безопасности в Европе, которая будет достаточно адекватна и в то же время снимет опасения Центральной Европы, России и западных постсоветских государств. То, что успокоило страхи Центральной Европы, усилило беспокойство России, так что расширение НАТО стало проблемой с нулевой суммой, при этом такие страны, как Украина и Грузия, оставались в нейтральной зоне.

В 1993 г. Служба внешней разведки России, которую тогда возглавлял Евгений Примаков, советский дипломат с большим стажем, представила доклад, предостерегающий о расширении НАТО, и наметила то, что станет официальной позицией России. «Это расширение, — утверждал Примаков, — приблизит крупнейшую военную группировку в мире непосредственно к границам России. <...> Если это произойдет, возникнет необходимость фундаментального пересмотра с нашей стороны всех оборонных концепций, передислокации вооруженных сил и изменения оперативных планов. <...> Новая Россия, — настаивал он, — имеет право на то, чтобы ее мнение было учтено»[202].

Борис Ельцин и открытие двери НАТО