Мир Путина. Россия и ее лидер глазами Запада

Однако другие в Москве с самого начала значительно более скептически относились к ПРМ. Большой недостаток этой программы, как они утверждали, заключался в том, что в ее рамках Россия получала предложение о той же сделке, что и все остальные посткоммунистические государства, а это означало, что не был признан особый статус России как великой державы. Министр обороны Павел Грачев заявил, что если Россия присоединится к ПРМ, то у нее должны быть особая роль и особые отношения с НАТО. Однако ему ответили, что этого не будет. Россия подпишет свое соглашение о ПРМ на той же основе, что и все остальные страны. Позднее два посла США, Джеймс Коллинз и Томас Пикеринг, признали, что Вашингтон нарушил свои обещания, предложив впоследствии членство странам Центральной Европы[204]. Ельцин был прав, полагая, что данные в 1993 г. четкие обещания о том, что НАТО не будет расширяться в обозримом будущем, нарушились, когда администрация Клинтона решила предложить членство центральноевропейским странам. Россия едва успела осознать возможные последствия ПРМ, когда дискуссии о европейской безопасности резко сменились планированием расширения НАТО. Мнения в правительстве США по этому поводу разделились, как и в правительствах других стран —членов НАТО. Важно помнить об обстановке, в которой проходили эти дискуссии. Страны бывшего Варшавского договора переживали болезненный и спорный переход от коммунизма. Призраки межвоенного авторитарного прошлого большинства этих стран все еще преследовали их. Нативистские националистические партии, стремясь возродить свои этнические программы межвоенных лет, бросали вызов новым демократическим партиям. Существовало несколько нерешенных территориальных споров, например между Румынией и Венгрией, а ирредентистские группы агитировали решить их на своих условиях. Официальные представители Соединенных Штатов и стран Западной Европы опасались, что без эффективных структур по борьбе с этими движениями европейский порядок мог вновь оказаться под угрозой. До членства в ЕС было еще далеко, и НАТО, навязывая жесткие условия, в том числе решение территориальных споров, могла служить инструментом демократизации. Столкнувшись с дилеммой согласования двух противоречащих друг другу целей: интеграции Центральной Европы в НАТО для укрепления ее безопасности и заверения России в том, что для нее тоже есть определенная роль в расширенных евро-атлантических структурах, — Запад предпочел сделать упор на первой. Неудивительно, что, в то время как Вашингтон говорил России, что это взаимовыгодное решение, Москва рассматривала расширение НАТО как «игру с нулевой суммой»[205].

Администрация Клинтона приступила к расширению НАТО с первой группой стран: Польшей, Венгрией и Чешской Республикой, — полагая, что она сможет успокоить Россию, предложив ей ряд компенсационных стимулов. Они включали в себя присоединение к Большой семерке и предложение России собственного соглашения с НАТО, Совместного постоянного совета (СПС), которое было подписано в Париже в 1997 г. СПС задумывался с целью предоставления России уникальных отношений с НАТО, благодаря которым в дискуссиях НАТО у России было бы право голоса, но не право вето. В 2002 г. после сотрудничества США и России в войне в Афганистане СПС был преобразован в Совет Россия — НАТО. СПС действовал на основе принципа «девятнадцать плюс один», когда Россия встречалась с НАТО после того, как 19 государств — членов НАТО принимали решения, представляющие интерес для России. Предполагалось, что Совет Россия — НАТО будет действовать на основе принципа «двадцати», то есть российские официальные представители будут встречаться с официальными представителями НАТО, чтобы донести свою точку зрения, до принятия НАТО решений, таким образом гарантируя, что интересы Москвы учтены. Хотя Россия иногда с одобрением отзывалась об этих особых отношениях с НАТО, на практике Совет Россия — НАТО никогда не работал эффективно, несмотря на периодическое сотрудничество по таким вопросам, как поисково-спасательные операции, гражданские чрезвычайные ситуации и противодействие терроризму. Противоречивое отношение России к организации, программу которой она должна была принять, и ее подозрения в отношении намерений НАТО сохраняются, и никакие попытки НАТО создать более благоприятные для сотрудничества условия не смогли их преодолеть. Через три недели после вступления Польши, Венгрии и Чешской Республики в НАТО в 1999 г. НАТО начала свою кампанию бомбардировок Сербии, сделав явью наихудшие опасения Кремля. Соединенные Штаты и их союзники назвали расширение победой свободы и демократии. Для Ельцина «НАТО совершает ошибку, которая приведет к новому противостоянию между Востоком и Западом»[206].

Балканские войны и конфликт России с НАТО