Мир Путина. Россия и ее лидер глазами Запада

Путин не всегда характеризовал НАТО как врага. Когда он только занял свой пост, он не выступал против НАТО. Более того, он обратился к западным лидерам и произвел впечатление человека, искренне заинтересованного в развитии более продуктивных отношений с ними после косовской кампании 1999 г. Это предусматривало возможность рассмотрения Россией вопроса о вступлении в НАТО. Соединенные Штаты и их союзники вновь заявили, что любая европейская страна имеет право вступить в НАТО, если она удовлетворяет критериям членства, и Путин, похоже, проверял это заявление. Он поднял вопрос о вступлении России в НАТО с Биллом Клинтоном[212], а затем с генеральным секретарем НАТО Джорджем Робертсоном, который сказал ему, что Россия должна будет подать заявление о вступлении[213]. На пресс-конференции в июле 2001 г. Путин сообщил, что альянс может «включить Россию в НАТО. Это позволит создать единую область оборонной безопасности». Российские высокопоставленные чиновники полагают, что Путин тогда всерьез изучал возможность членства России в НАТО[214].

На протяжении многих лет официальные лица из различных стран НАТО предлагали, чтобы организация пригласила Россию присоединиться. Это бы дало ответ на вопрос о том, где же место России. Когда к исполнению своих обязанностей приступила администрация Джорджа Буша — младшего, она пересмотрела политику в отношении России. В рамках этого пересмотра официальные представители отдела Государственного департамента по планированию внешней политики (в том числе автор) предложили более созидательный подход к вопросу НАТО. НАТО, как они утверждали, всегда была гибкой, многогранной организацией. Сложные проблемы XXI в. подтолкнули их к выводу: «В наших же долгосрочных интересах, чтобы Россия была нашим партнером, а не помехой». Они подготовили «дорожную карту», определяющую, как должны проходить переговоры с Россией, и в то же время НАТО готовила второй раунд расширения с включением Прибалтийских стран. Ричард Хасс, являвшийся тогда директором отдела по планированию политики, сказал: «Участие России в НАТО — прекрасная мысль. НАТО стала комплексом дискреционных связей, и близость России к НАТО не противоречит тому, чем стала НАТО»[215].

Вскоре после этого бывший государственный секретарь Джеймс Бейкер, человек, чьи обещания Горбачеву в 1990 г. были многими неверно истолкованы, написал статью, в которой утверждал, что следует предложить России членство в НАТО. Он колко напомнил своим читателям о том, что НАТО — это «коалиция бывших противников. Один печальный урок XX в. заключается в том, что отказ от создания союзов с побежденными противниками более опасен, чем создание таких союзов»[216]. Его авторитетный голос должен был бы иметь некоторый вес, но администрация Буша не прислушалась к нему.

Насколько серьезно Путин обсуждал членство в НАТО? В 2000 г. во время интервью для Би-би-си телеведущий Дэвид Фрост спросил его: «Возможно ли, что когда-нибудь Россия присоединится к НАТО?» На что Путин ответил: «Почему нет? Я не исключаю такой возможности, если и когда будут учтены взгляды России как равноправного партнера»[217]. Однако, помимо восприятия Путиным НАТО в качестве «главного противника», существовала и другая проблема. Россия должна была бы принять правила НАТО в случае присоединения. Это были правила, написанные в Вашингтоне и Брюсселе. Путину, стремившемуся вернуть России роль великой державы, было не по себе от мысли, что ему придется следовать западной повестке дня. Россия хотела взаимодействовать с Соединенными Штатами на равных, имея полномочия совместно определять, каким образом управляется НАТО.

Расширение по принципу «большого взрыва», 2004

Ельцин возражал против первого раунда расширения НАТО, и отношение Путина ко второму было столь же критичным, если не сказать больше. В конце концов, НАТО теперь предлагала принять семь новых членов, включая три бывшие советские республики: Латвию, Литву и Эстонию, — что, как некоторые полагали, для Кремля было чертой, которую переступать нельзя. Во время визита Путина в Брюссель в октябре 2001 г., в период активного сотрудничества США и России в Афганистане, он выразил свое беспокойство из-за этих планов:

«Допустим, произойдет расширение НАТО. Будут приняты в эту организацию новые члены. Чью безопасность это улучшит? Какая страна Европы станет безопаснее? Граждане какой страны мира почувствуют себя после этого в большей безопасности? Поезжайте в Берлин, или в Париж, или в какую-то другую европейскую столицу и спросите человека на улице, от расширения НАТО он будет чувствовать себя в безопасности от террористических угроз <...> или нет. Ответ будет очевидным: нет»[218].