Мир Средневековья. Рождение Европы: эпоха великих завоеваний и выдающихся свершений

Во время очередного сезона, имевшего место между днем Троицы и днем памяти Иоанна Крестителя (24 июня), когда соблюдалось ежегодное перемирие в постоянных баронских войнах, аристократическое юношество Европы собралось в Пуатье. Они прибыли, чтобы принять участие в рыцарских турнирах, насладиться общением в кругу куртуазного общества, но прежде всего выбрать себе невесту. Только богатая партия могла дать надежду безземельному молодому дворянину добиться положения в аристократическом обществе и подняться еще выше. В некоторых областях Франции существовала практика передачи фьефов не по прямой, а по боковой линии родства, оставляя при этом целое поколение молодых людей без наследства. Все это было головной болью земельных магнатов, беспокоило королей Франции и Англии. Вызывало это и озабоченность у пап. На какие шаги могли бы пойти эти безземельные, безденежные и гордые юноши-дворяне, если бы их не отправляли в крестовые походы или не постригали в монашество? Их шаткий социальный статус заставлял их критичнее, а иногда даже враждебно относиться к своим престарелым отцам, не говоря уже о главном Отце в Риме. Таким образом, были молодые люди, как и молодые женщины, которые были готовы приветствовать новый куртуазный образ жизни и ценили открытость и искренность этого общества, которое сознательно намеревалось освободиться от оков «старого мира».

Те женщины, которые были судьями в этом обществе, должно быть, и сами понимали, в каком одновременно завидном и гибельном положении они находятся. Существовало ли большее удовольствие, чем воспитывать юношей в соответствии с собственным вкусом? Дочь Алиеноры Мария приехала из Парижа вместе с Андреасом Капелланусом, которого она выбрала в качестве помощника в ее трудах обучения благородным манерам молодых людей, составлявшим шумное и буйное общество. Их отучали от грубых манер и дурных привычек, прививали им высокие понятия и благородные идеалы. Любовь была одновременно и целью, и средством обучения. Суть любви, как учили в Пуатье, заключалась не в потакании неконтролируемой страсти, но в обуздании ее и удержании в определенных границах, что было задачей дамы сердца юноши, его «госпожи».

Андреас, который, надо сказать, равнодушно относился к выполнению своих обязанностей, сочинил для Марии по ее просьбе небольшой трактат «О науке куртуазной любви» (De arte honeste amandi). В основу его он положил сочинения Овидия, современных поэтов-лириков и поэмы-повествования Артуровского цикла. Трактат Андреаса довольно скучен, и не только из-за его формальной манеры повествования. По нему можно было видеть, что автор, клирик, получивший образование в исключительно мужском окружении, разрывается между желанием понравиться своей высокородной госпоже и собственными взглядами. В последней части своего сочинения, добавленной позднее, Андреас отрекается от идей, которые содержатся в главной части его труда. Он поступает так совсем как Кретьен де Труа, более важный протеже графини Марии, который противопоставляет своего Клижеса Ланселоту и тем самым отрекается от своей госпожи. Однако любительское сочинение Андреаса Капеллануса быстро приобретает известность и признание во всей Европе, как самое первое и серьезное обсуждение столь важной темы; его постулаты подверглись серьезному обсуждению, и в 1277 г., спустя столетие, они были окончательно осуждены епископом Парижским.

Кодекс Любви, содержащий 31 статью, который входит в трактат Андреаса, полон пульсирующей энергии и страсти, побуждал женщин из окружения Алиеноры создать свой собственный мир и низвергнуть с трона господство и власть мужского начала. Куртуазная любовь была прикладным орудием борьбы с господствовавшими в обществе нравами (moeurs). Мария де Шампань утверждала, что любовь не имеет отношения к браку; обе стороны в свободном любовном союзе свободно любят друг друга, брак же предполагает взятие на себя обязательств и принуждение, что приводит к смерти любви. Замечание Андреаса было более осторожным: «Брак не является препятствием к любви». В новом царстве куртуазной любви кипели нешуточные любовные страсти, без которых оно было просто невозможно. На полюсах старого социального порядка находились папа и император, священник и народ, душа и Бог. Полюсами куртуазного общества были дама и ее «мужчина», ее возлюбленный, который был верен только ей. Андреас писал, что «сердце вздрагивает при неожиданном появлении любимого человека». Когда-то одно чувство Божьего присутствия заставляло сердце (которое в трактовке Августина находится в центре человека) вздрагивать в благоговейном страхе и трепетать. Теперь сердце стало последним прибежищем, спасавшим от князей и властей этого мира.