Мир, в котором я теперь живу (СИ)

А повелитель вдруг подумал: и как это сделать? Как рассказать мужчине о том, что другой мужчина, который к тому же намного его старше, бесстыдно предлагал ему себя, словно какая-то портовая девка, отдающаяся морякам за кружку прокисшего вина? Кольнуло подспудное чувство вины – брат кормилицы стал слаб на задницу после того, как долгое время был любовником его отца. Может, у него просто долго никого не было? Ну, переклинило человека от длительного воздержания – с кем не бывает? И царь не стал ничего рассказывать другу.

- Не обращай внимания – все уже в порядке. Ну, что, идем на совет? Должен же я как полководец убедиться в том, что все четко понимают поставленные задачи?

…Что собравшиеся на военный совет соратники впервые в жизни не слушают его, до повелителя дошло не сразу – фразы, наверно, с третьей. Одновременно с тем, как он заметил, что они на него даже не смотрят. Взгляды всех присутствующих были устремлены на другого человека – его друга. И если бы взглядом можно было убивать – друг был бы давно уже мертв. В первый момент повелитель не понял причины, столь внезапно возникшей лютой ненависти, но ему было некогда разбираться в этом – нужно было заставить их слушать. А потому он просто услал друга с каким-то пустяковым поручением, при этом, в голосе молодого царя невольно прозвучало раздражение.

После того, как друг повелителя покинул шатер, все взгляды, наконец, устремились на него. И в каждом читалось одно и то же: возьми меня! На краткий миг у него даже возникло необъяснимое ощущение, что это глаза не мужчин, а изнывающих от желания женщин… Среди этих взглядов только один был по-прежнему светел, чист и разумен – взгляд брата. Повелитель ухватился за этот взгляд, как утопающий хватается за соломинку, и лишь поэтому ему удалось – и сохранить лицо, и провести демонов совет…

…Друг царя упрямо мотал головой и повторял как заведенный:

- Это я… я во всем виноват! Раньше все думали, что у тебя не стоит на парней, и никому даже в голову не приходило смотреть на тебя, как на возможного любовника. Теперь же они думают по-другому – и все из-за меня!

Повелитель был мрачен и в то же время спокоен:

- Ты еще волосы начни на себе рвать от избытка чувств! Как же ты не понимаешь – человек над своими желаниями не властен. Пусть и был такой момент, когда тебя на мне переклинило, но разве при этом ты вешался мне на шею, как некоторые? Я даже узнал об этом от другого человека. Так что ты ни в чем не виноват. Да успокойся уже, не мельтеши!

- Боги, с этим надо что-то делать… что же делать?! А что, если мы сделаем вид, что между нами ничего нет? Должно ведь подействовать?

Царь нахмурился:

- Подействовать-то подействует, но так ли, как надо? Как бы те, кто возжелал моих объятий, не устроили между собой соревнование за место в моей постели, когда решат, что оно освободилось. А это вряд ли пойдет на пользу нашему походу на восток.

- Ты хочешь сказать… что будет лучше, если мы останемся для всех… любовниками?

- Даже и не знаю… Не думаю, что кто-то опустится до того, чтобы начать тебе вредить… но все может быть. Несмотря ни на что, я все же надеюсь, что это у них временное помрачение, и со временем их попустит.

- А если нет?

Повелитель вздохнул:

- Тогда, наверно, нам действительно придется изображать любовников на людях, сам знаешь – из двух зол выбирают меньшее. К моим заскокам насчет постоянства все давно привыкли, так что, если других «любовников» у меня не появится – никто не удивится.

- И как это делать – изображать?

- Понятия не имею. Ну, наверно – целоваться, обниматься при всех, иногда ночевать вместе, что-то в этом роде.

- И ты сможешь поцеловать меня при всех?

Лицо царя осветила широкая улыбка:

- Легко! Если хочешь знать – мне понравилось тебя целовать.

- Ты серьезно?

- А то!

…Пир был в самом разгаре. Кроме соотечественников царя на нем присутствовали иностранные гости – представители побежденных народов, бывшие враги. И дернули же его демоны позвать их на эту пьянку…

Брата кормилицы, верного товарища, когда-то спасшего ему жизнь, что называется, несло по кочкам – он явно хватил лишнего. Если бы не эти иностранные гости, повелитель справился бы с ситуацией без труда, как говорится – не впервой. При них же был вынужден вести себя в соответствии с их представлениями о царском достоинстве, будь оно все неладно.