Мир, в котором я теперь живу (СИ)

Повелитель отстранился, еще не понимая – что именно случилось. Но даже и когда в полном недоумении воззрился на собственное тело, до него не сразу дошло, что это на нем за белесая субстанция такая. Да нет… быть не может… откуда? Совершенно не отдавая себе отчета в своих действиях, он подцепил немного пальцем и лизнул что-то горьковато-соленое…И улыбнулся сам себе: вот придурок – знал бы еще, какое оно на вкус, мужское семя, чтобы иметь возможность делать какие-то выводы.

- Олененок, а ты уверен, что тебе… в общем, все там отрезали?

Малыш еще тяжело дышал, но неповторимая солнечная улыбка уже вернулась на его лицо:

- Сам ведь знаешь, для кого меня готовили. Так что отрезали все – можешь не сомневаться.

Это был редчайший момент, когда повелитель половины ойкумены почувствовал себя растерянным:

- Но тогда… что это было?

Гибкие руки обхватили его за шею, а теплые губы прошептали прямо в ухо:

- Ну… чудо, наверно?

И тут на повелителя снизошло озарение:

- Слушай… так, может, ты и с женщиной теперь сможешь?

Олененок пожал изящными плечами:

- Смогу, наверно. Если почувствую к ней что-то такое…

- Отлично! А как ты думаешь, какая женщина может тебе понравиться?

- Даже не знаю… Наверно, веселая. И чтобы не была такая забитая и перепуганная, как все они.

- Ничего себе! Да у нас с тобой просто вкусы совпадают!

- Ну… не зря же судьба свела?

Повелитель, к слову, обожал устаивать чужие судьбы, гулять на свадьбах. В наше время можно было бы сказать: хотите поднять человеку настроение, и чтобы он добавил вас в друзья? Пригласите его на свадьбу. Вот и насчет Олененка этот, ни на кого не похожий царь, тогда подумал, что обязательно поможет судьбе в обустройстве личной жизни малыша.

- Все равно, не доходит до меня – как объяснить случившееся…

Олененок какое-то время испытующе смотрел на него, после чего осторожно сказал:

- Это еще что! Ты ведь не просто заставил евнуха кончить, ты сделал со мной что-то такое… Я теперь ничего такого не хочу… сзади, понимаешь? Настолько не хочу, что даже вспомнить не могу своих ощущений, когда со мной это делали – как будто и не делали вовсе…

В невероятных грозовых глазах загорелись маниакальные огоньки ученого исследователя:

- Ну-ка, ну-ка, с этого места – поподробней, малыш…

… Самым паскудным в этой ситуации было даже не то, что наглый щенок в прямом смысле слова пробрался в его постель. Хотя, и в этом – ничего хорошего не было. Самым паскудным было то, что этот щенок – близкий товарищ племянника его учителя. И умудрился же время такое подгадать – когда его друг с Олененком и другими ребятами отправились на охоту. Закреплять полученные навыки, так сказать. И то, что его с собой не взяли, отговариваясь его же собственными делами – он им еще припомнит. Куда, интересно, караульные смотрели? Дрочат они там, на посту, вместо того, чтобы службу нести, что ли? Не спальня повелителя – а проходной двор.

И что ему делать с этим, влюбленным в собственный идеал, щенком? Который, судя по всему, какой-то подвиг совершил – чтобы в этой постели оказаться. Можно, конечно, просто по шее надавать, а толку?

Повелитель слегка склонил голову к плечу, прищурив глаза:

- И что ты делаешь в моей постели, парень? Тебе ночевать негде?

Наглый щенок молчал, тем не менее, глядя на него с упрямой решимостью во взоре.

- Слушай, а может, я кроватью ошибся? Может, это – не моя кровать? Что молчишь? Или вся твоя смелость осталась за порогом? Спрашиваю еще раз: Что. Ты. Делаешь. В моей постели?

- Тебя жду…

- Ладно – принимается. Ты дождался – вот он я. Что дальше?

В ответ – такое же упрямое молчание.

- Хорошо. Подойдем к этому с другой стороны. Что подвигло тебя пробраться в постель… к своему царю, между прочим?

Парень гордо вздернул подбородок:

- Любовь.

- Любовь, говоришь? Впервые слышу, чтобы любовь вынуждала людей совершать подобные поступки.

- За свою любовь надо бороться – все так говорят!

- Бороться за нее действительно надо, парень. Мечами, копьями, стрелами, голыми руками. Со всеми, с целым миром за нее бороться надо – кроме одного человека. За свою любовь нельзя бороться с тем – кого ты любишь.

- П…почему?

- По очень простой причине. Бороться за свою любовь с тем, кого ты любишь – это все равно, что срать на эту любовь, свою собственную, между прочим. Что, непонятно? Ничего. Подрастешь – поймешь.

- Я достаточно взрослый! Постарше некоторых…Хорошо, скажи – что со мной не так? Разве я не красив?

Повелитель пожал плечами:

- Красив. И что?

Наглого щенка несло в неведомые дали:

- Ладно, твой друг, вы с ним всю жизнь… но этот перс обрезанный чем меня лучше? Он даже кончить под тобой не может, а ты на него смотришь так, что его… его убить хочется!

Неистовый варвар усмехнулся – еще как может! Но тебе об этом знать не положено. И ты, щенок – преступил черту дозволенного.

- Значит, так. Встал. Оделся. И свалил отсюда по-быстрому! Что ты на меня смотришь? Пошел вон!… И да, запомни на будущее – я сам выбираю тех, с кем делю ложе…