Мир, в котором я теперь живу (СИ)

Каждого мужчину альфара с самого детства учили владению собой и своим телом. Если того требовали обстоятельства – опустить свой член ни для кого из них особого труда не составляло. Вот разве что желанию человеческой женщины альфар не мог долго противостоять. Но в этом случае – несгибаемая воля Владыки оказалась бессильна. Он едва удерживался от того чтобы не броситься разыскивать Алину – желание быть с ней, прикоснуться к ней было настолько сильным, что причиняло боль. Судя по всему, с Амором творилось то же самое.

Ничуть не смущаясь, Альдар кивнул на собственный окаменевший член, возбужденное состояние которого одежда совершенно не скрывала:

- И что прикажете делать с этим, светлые Вестницы, учитывая, что свою суженую мы до утра не увидим?

Старшая Мать почтительно поклонилась:

- Эта ночь ваша, Владыка – твоя и твоего Вейринатиса. Она дается вам для того, чтобы вы стали единым целым и никогда не огорчали свою жену противоборством между собой. Мне известно о том, что мужчины альфары друг с другом не совокупляются, строение ваших тел не позволяет вам испытывать от этого удовольствие. И возможно поэтому, то, что между вами сегодня произойдет, будет намного чище и возвышенней, чем это обычно бывает между мужчинами. Ведь для того, чтобы стать ближе, вовсе необязательно совокупляться.

Интересно, откуда аруки знают об этой особенности строения тел мужчин альфаров?

- Старшая Мать, мы и так с Амором близкие – родились такими.

Жрица лукаво улыбнулась:

- Возможно, после этой ночи – станете еще ближе?

- А как быть с тем, что нам вообще-то женщину хочется? Причем – конкретную женщину?

Старшая Мать поклонилась еще раз:

- Доверься Арайше, Владыка – она никогда не ошибается. Ее зелье не подействовало бы, если бы тебе и твоему близкому это было не нужно. Но если хочешь, открою тебе маленький женский секрет: ничто не доставляет женщине такого удовольствия, как смотреть на ласки своих мужчин, и ничто не огорчает ее больше, чем вражда между ними.

Альдар же вдруг вспомнил их головокружительную скачку и понял: а ведь и правда – Алине доставляло удовольствие смотреть на то, как его ласкает Амор. Амор же, глядя на Альдара, вспоминал свой сон, в котором ласкал его спящего, и разрывался между желанием бежать разыскивать Алину и воплотить этот сон в реальность. Когда же их глаза встретились, и Альдар понял это… никогда еще, за свою, практически тысячелетнюю жизнь, он не был так потрясен:

«Амор, ты действительно… хочешь этого?»

«Ну… я же тебя все-таки люблю. И мне захотелось этого еще тогда, когда я думал, что быть с женщиной тебе не дано. Ты позволишь мне… себя приласкать?»

«А ты?»

«Я? Я позволю тебе сделать с собой все что угодно, Владыка».

«Все что угодно – себе не позволю сделать с тобой я, мой дорогой».

Их мысленный диалог прервал голос Старшей Матери:

- А сейчас мы вынуждены вас покинуть, Владыка. Нам нужно подготовить к завтрашнему ритуалу вашу суженую.

Жрицы еще раз поклонились и оставили их одних. От зелья Арайши кожа стала настолько чувствительной, что одежда причиняла почти физическую боль – они с Амором сами не заметили, как от нее избавились. Губы болели от желания целовать, пальцы сводило от желания ласкать – ничего подобного за свою жизнь альфары не испытывали. Поэтому, когда их губы, наконец, встретились, это было похоже на то, что испытывают умирающие от жажды, дорвавшись до воды – они захлебывались им, этим поцелуем, они глотали его, забыв обо всем на свете. И наверно, еще ни один поцелуй не длился так долго.

- Ты потрясающе целуешься, Владыка, - улыбнулся Амор, когда Альдар, наконец, оторвался от его припухших губ.

- Ты тоже, мой дорогой. Настолько – что мне еще хочется…

Двое мужчин снова слились в поцелуе, и постепенно все их чувства и желания сконцентрировались на нем до такой степени, что они перестали ощущать свои тела – даже собственные, обнимающие друг друга руки. Как будто две вселенные соприкоснулись в одной точке, срастаясь навечно… Когда же альфары разомкнули объятья, то вдруг обнаружили, что их тела успокоились – словно и не было этого испепеляющего вожделения.

- А ведь, похоже, жрица Арайши была права – это зелье помогает близким стать еще ближе, и не только. Кажется – оно помогает мужчинам понять, какие желания они на самом деле испытывают, - глядя на Амора с каким-то новым выражением, сказал Альдар.

- Ты хочешь сказать, что нам с тобой кроме поцелуев ничего друг от друга не нужно?

- А ты сомневаешься? Насколько я вижу – у тебя больше не стоит, как и у меня. Или тебе еще чего-то такого хочется?

Амор задумался:

- Да вроде, нет. Хотя, если бы мы были людьми, вряд ли бы у нас получилось ограничиться только поцелуями.

Альдар улыбнулся и поцеловал Амора в уголок рта:

- А вот я так не думаю, мой дорогой. Может, у человеческих мужчин и получается со временем испытывать удовольствие от такого соития, но, насколько мне известно, в первый раз – это всегда больно. Я же про себя точно знаю, что никогда бы не захотел причинить тебе боль, даже будучи человеком… Странно… ты тоже хочешь спать?

Амор кивнул.