Мир, в котором я теперь живу (СИ)

- Ну, что ты, дочка, просто Ардан – это Ардан. Он всегда был таким – строгим, серьезным, даже неприступным. А сейчас ему нелегко еще и потому, что он понимает – его сын не сможет без тебя жить. И что это – навсегда. Дай ему время свыкнуться с этим, и ты увидишь, каков он на самом деле. У моего бывшего Вейринатиса есть одна черта, которой нет цены – на него можно положиться едва ли не больше, чем на себя самого.

Альтамир отошел к одному из стеллажей с книгами и вернулся с небольшим томиком в руках. Книги, кстати, на Альфаире не отличались от наших: переплет, обложка, раздельные страницы. Вот разве что первый экземпляр автор писал от руки, а все остальные копии создавались при помощи Силы. И так уж сложилось на протяжении тысяч лет, что оригиналы хранились в библиотеке Дворца Тысячи Звезд. Поэтому многие авторы со временем стали писать книги в двух экземплярах: один оставляли у себя, а второй отдавали во Дворец.

Единственным жанром художественной литературы здесь был исторический роман. И до того, как Азраил покинул этот мир, все подобные произведения отдавались ему на вычитку как очевидцу событий. Так что эти романы, по сути своей, были достовернее, чем многие наши земные летописи.

Вот и сейчас Альтамир положил передо мной такую книгу. Она называлась: «Повесть о том, как первый из Рода ин Менар стал Первым после Владыки».

- Эта книга довольно-таки интересна и познавательна, дитя. Она, точно так же, как и созерцание красот природы, поможет тебе отвлечься от того, что смутило твой разум.

Я взяла книгу и поднялась, чувствуя к отцу Альдара даже что-то большее, чем просто благодарность – у меня разве что слезы на глазах не выступили.

- Спасибо тебе, Альтамир.

- За что, дочка?

- А за что можно сказать спасибо Мудрейшему? За мудрость, конечно. И вообще… спасибо тебе за все.

Созерцание спокойной водной глади и в самом деле подействовало, как лекарство, к тому же день был теплый и погожий, прямо-таки – умиротворяющий. Да и книга, которую дал мне Альтамир, оказалась интересной, тем более что читать на Высокой Речи я уже научилась достаточно бегло. И сама не заметила, как этот непонятный раскол внутри меня начал сглаживаться, таять, срастаться. И точно так же, не заметила – как задремала.

В отличие от большинства других людей, сплю я на спине. И вполне комфортно себя чувствую даже без подушки. И вроде бы на этот раз ничего такого мне не снилось, но как же было хорошо… м-м-м, еще немного, и это «хорошо» закончится оргазмом. Это была первая мысль, посетившая мою голову в момент пробуждения. Первое, что я увидела – руки Амора, невесомо ласкающие мою грудь, а потом Альдара – ласкающего меня между ног. Никакой одежды, само собой, на мне уже не было. В глаза бросилось марево искаженного пространства, сквозь которое блеснули брошенные в траву клинки. Судя по ним и по тому, что мои ненаглядные боги были по пояс обнажены, пришли они на эту полянку безо всякой задней мысли – потренироваться, и обнаружили в траве спящую красавицу меня.

«Мы тебя разбудили, счастье мое?» - прочитала я в бездонных очах Амора, падая, как в пропасть, в их темную нежность, - «Честное слово, мы не хотели. Думали доставить тебе удовольствие во сне – ты так соблазнительно… спала». А в следующий момент на собственном опыте убедилась в том, что выражение «умереть от любви» – это вовсе не фигура речи. Казалось, еще немного – и моя грудная клетка не выдержит этого, разлетится на куски. Я задыхалась от любви и от какой-то безграничной благодарности… или благодати? Думала ли я о них в эти мгновения, как о богах? Нет – просто их боготворила. Мои пальцы запутались в смоляных кудрях Амора, а я смотрела ему в глаза и насмотреться не могла.

«Вот так, моя хорошая… еще чуть-чуть… кончи от его языка… дай нам насладиться твоим удовольствием»…- насквозь меня прошибали его несущиеся вскачь мысли, в то время как губы невесомо целовали, а пальцы гладили и легонько сжимали мои соски.

Они и раньше так меня ласкали, но, честно говоря, мне приходилось делать над собой усилие, чтобы расслабиться. Сама не знаю, почему всегда испытывала некоторую неловкость от таких ласк, и на Земле старалась их избегать. Сейчас же, судя по всему, мои последние внутренние ограничители сорвало каким-то ураганом и унесло за облака. Тебе нравится так меня ласкать? Так ласкай. Хочешь – ласкай, хочешь – пей меня, ешь меня, что хочешь – то и делай со мной. Я – для тебя. Для твоей радости, для твоего удовольствия. Инстинктивно раскрылась еще шире, окончательно расслабляясь, отдаваясь Альдару, им двоим – целиком, без остатка, до самого дна…

… Я все еще вздрагивала от пережитого оргазма, когда Альдар уложил меня к себе на грудь: